В 1939 году, в самом начале Второй мировой войны, британец организовал массовую эвакуацию детей из оккупированной нацистами Чехословакии в Великобританию. Восемь поездов вывезли 669 детей, преимущественно евреев, спасая их от уничтожения в концлагерях.
Сэр Николас Уинтон, которого многие называют "британским Шиндлером", в отличие от последнего, гораздо менее известен широкой публике. Он практически никогда не упоминал о своем поступке и не считает его героическим.
Большинство узнало о нем только в 1988 году, когда в очередной серии передачи That’s Life! на BBC показали встречу сэра Уинтона с несколькими спасенными им людьми, которые называют себя "детьми Ники". В 2002 году королева Елизавета II посвятила его в рыцари.
В декабре 1939 года 29-летний британский биржевой брокер Николас Уинтон по предложению своего товарища приехал в Прагу. За два месяца до этого нацистская Германия оккупировала Судеты, положив начало полной оккупации Чехословакии. Уинтон серьезно интересовался политикой и хотел стать свидетелем событий в стране, которая в одночасье стала небезопасной для евреев.
В отличие от Австрии и Германии, в Чехословакии не было организованной массовой эвакуации детей. Молодой Уинтон встречался с семьями, которые хотели во что бы то ни стало спасти детей, и начал составлять списки фамилий, пишет The Guardian.
Первый поезд с детьми отправился из Праги 14 марта, за день до того, как немецкие войска вошли в Чехословакию. Николас вернулся в Британию и разработал план спасательной операции, подыскал детям приемные семьи, собрал необходимые средства и поборол все бюрократические препоны, включая разрешения на выезд из Чехословакии и въезд в Великобританию. Его стараниями каждому ребенку была гарантирована сумма в 50 фунтов стерлингов (2500 современных фунтов, или 4220 долларов), которая должна была обеспечить последующее возвращение на родину.
В ряде случаев он был вынужден подделать документы Хоум-офиса, которые задерживались и без которых детей не выпускали из Чехословакии.
Всего из Праги в Великобританию прибыли 8 поездов. Девятый, который должен был выехать 1 сентября с 250 детьми, не успел: в этот день Германия вторглась в Польшу и все границы были мгновенно закрыты. Началась Вторая мировая война.
Немецкие солдаты не дали тем, кто прибыл на вокзал, сесть в поезд. Почти все эти дети погибли в концлагерях. У многих из них были братья и сестры, которым удалось уехать и спастись благодаря сэру Уинтону и его соратникам.
По приблизительным подсчетам, сейчас во всем мире живут около 6 000 тысяч потомков "детей Ники".
После войны Николас Уинтон работал в Международной организации по делам беженцев, созданной при ООН, пишет The Telegraph. Он занимался имуществом, которое было присвоено нацистами. Союзники обнаружили многочисленные ящики с очками, золотыми зубными протезами и пломбами, вырванными у людей, уничтоженных в газовых камерах.
В задачу Уинтона входила сортировка и фотографирование этих ужасных находок. Какие-то можно было продать с аукциона и отдать деньги в пользу пострадавших в ходе войны, другие же материальной ценности не имели. Последние решено было захоронить в море. Памятная церемония проходила под руководством Уинтона: это была его дань памяти и уважения погибшим. Каждая "бесполезная" вещь была частью чьей-то истории, однако установить владельцев было невозможно.
В более поздние годы Николас Уинтон занимался благотворительностью, в том числе фондом, который оказывает помощь престарелым.
До 1988 года его участие в спасении детей из Чехословакии было никому не известно, сообщает The Prague Post. Его жена обнаружила альбом с фотографиями и некоторыми документами, связанными с эвакуацией. Позже друг семьи передал альбом телекомпании BBC, которая в том же году сняла о нем документальный фильм.
Благодаря этой передаче Уинтон смог встретиться со спасенными им детьми и их потомками, а о его подвиге узнали рядовые британцы. Среди спасенных Уинтоном - известный британский режиссер Карел Рейш, снявший в том числе экранизацию Фаулза "Женщина французского лейтенанта", и барон Альфред Дабс, бывший член парламента, пожизненный пэр.
Сэру Николасу Уинтону установлено несколько памятников и памятных табличек в Чехии, Великобритании и США. Его именем названа малая планета, открытая чешскими астрономами, а с 2008 года Чехия выдвигает его кандидатуру на Нобелевскую премию мира.
Как ни странно, при всех своих заслугах сэр Уинтон не получил звание Праведника мира. Дело в том, что у него, несмотря на то, что он исповедует христианство, есть еврейские корни, а звание присуждается только неевреям, которые в годы войны спасали евреев, рискуя собственной жизнью.
Свой 105-й день рождения сэр Уинтон отметил в чешском посольстве в Лондоне в присутствии спасенных им детей и их потомков, которые преподнесли ему торт со 105 свечами.
Два года назад, когда 103-летнему сэру Николасу делали операцию по замене сустава, врачи, следуя обычной процедуре, спросили его, что делать, если во время операции его сердце остановится: реанимировать его или нет.
"Конечно, реанимировать! - воскликнул он. - Жизнь, знаете, чертовски хорошая штука, я хочу жить!"
Сэр Николас Винтон вспоминает:
На Ливерпульском вокзале в Лондоне я встречал каждый поезд из Праги. В Британии тогда всё было довольно хаотично; то, чем я занимался, больше походило на деловое предприятие. Нужно было вызволить ребенка - и одновременно найти семью, согласную его принять. Затем нужно было их соединить, получить подпись на квитанции о доставке ребенка - что походило на получение коммерческого груза - и сопроводить его к месту жительства.
Единственная трудность заключалась в том, чтобы добиться разрешения на въезд детей. Дело в том, что британское министерство внутренних дел давало разрешение на въезд ребенка только при наличии английской семьи, которая согласилась бы его содержать. В то время мы не представляли, сколько у нас времени, чтобы завершить всю эту операцию.
Если бы мы знали, сколько у нас оставалось времени, мы не решились бы организовать последний транспорт с детьми. Всё это было ужасно. Последний поезд, который не удалось отправить, мне особенно памятен. Это должен был быть наш самый большой транспорт; нам удалось тогда собрать 250 детей на вокзале в Праге. Все были уже готовы отправиться в Англию. Но главное: у нас были адреса 250-ти английских семей, гарантировавших, что примут этих детей. Однако нам не удалось их вывезти. Мы ничего не знаем об их судьбе. Кое-что известно об одном ребенке или двух из этого транспорта, которым удалось спастись, но остальные дети погибли. Самое ужасное, что все эти дети уже находились в поезде, когда пришел запрет на его отправление, - началась война.
Со многими из спасенных детей я встречался. Некоторые из них написали книги о своем спасении, участвовали в телефильмах на эту тему, многие преуспели в жизни. К сожалению, мне не удалось встретиться со всеми спасшимися.
Я бы назвал эту операцию лучшим, что мне удалось сделать в жизни. Кроме этого, в моей жизни не было больших успехов. Мне не очень нравится та слава, которую мне принесло спасение детей: как мне кажется, это очень естественный, обычный поступок. Пришлось, правда, работать без выходных, с утра до вечера. События тогда развивались стремительно.
Вспоминает восьмидесятичетырехлетняя Хана Беер, которая живет ныне в Нью-Йорке:
У меня тогда была с собой кукла, это все, что осталось у меня от всей моей семьи. Николас? Это моя жизнь, мой самый близкий человек, он - сама человечность.
Источники: newsru.ком, svoboda.орг
27 января отмечается Международный день памяти жертв Холокоста. Генеральная Ассамблея ООН начала специальное заседание, приуроченное к 60-й годовщине освобождения советскими войсками узников нацистского концлагеря в Освенциме 27 января 1945 года, с минуты молчания. За время существования Освенцима в нем погибли, по некоторым оценкам, от 1,5 до 2,2 миллионов человек.
1 июля 2015 года в возрасте 106 лет умер сэр Николас Уинтон - человек, спасший от смерти 669 детей, которые должны были погибнуть в фашистских концлагерях во время холокоста.
Этот англичанин 50 лет ни слова никому не говорил о том, как в 1939 году он вывез из оккупированной немцами Чехословакии 669 детей, обреченных на смерть. О его подвиге стало известно случайно - в 1988 году его жена что-то искала на чердаке их дома и нашла старый альбом с детскими фотографиями, документами, почти стершимися записями. Не нашла бы - мир так и не узнал бы об этой удивительной «спасательной операции».
«Лыжи можешь не брать»
В декабре 1938 года Николас работал биржевым маклером в Лондоне. Собирался провести отпуск в Швейцарии, покататься на лыжах. Но внезапно позвонил друг, Мартин Блэйк, работавший в Праге в Британском комитете по делам беженцев из Чехословакии. Блэйк попросил Уинтона отменить отпуск и приехать в Прагу - есть, мол, очень важное дело. «Лыжи, - сказал, - можешь не брать».
В Праге действительно оказалось не до лыж. Приехав туда, Уинтон увидел огромные лагеря беженцев из только что занятой Гитлером Судетской области. Увиденное было настолько ужасным, что Николас остался в Праге. После «Хрустальной ночи» 1938 года, когда нацисты уничтожили практически все еврейские магазины, дома, синагоги, немецкие евреи бежали в Чехию, но фашисты заняли и ее. Среди этих людей было много детей. И Уинтон решил, что должен спасти их.
Просто больше было некому - Британский комитет по делам беженцев из Чехословакии не занимался детьми, спасая только стариков и инвалидов. Уинтон практически в одиночку создал программу по вывозу детей из Чехословакии. В гостиничном номере в Праге он устроил нечто вроде магазина. Туда приходили отчаявшиеся спасти своих детей родители - готовые отдать детей чужим людям, расстаться с ними навсегда, лишь бы спасти им жизнь. Николас записывал имена детей, собирал их фотографии, выстраивал в голове способы вывоза детей. К его номеру стояли огромные очереди - немудрено, что нацисты начали за ним слежку. Уинтон раздавал нацистским чинам взятки направо и налево - лишь бы хоть немного выиграть во времени.
Ему удалось зарегистрировать около 900 детей, которых нужно было срочно вывозить из Чехословакии. В начале 1939 года он, оставив вместо себя двоих друзей, вернулся в Лондон. Там он и еще несколько добровольцев - в том числе и его мать - назвали себя «Британским комитетом по делам беженцев из Чехословакии. Детское отделение». И от имени этого комитета Уинтон взялся за лихорадочные поиски приемных семей и денег, которых нужно было очень много. По закону каждая приемная семья должна была гарантировать заботу о ребенке, пока тот не достигнет 17-летнего возраста, и внести залог в 50 фунтов на случай, если ребенка придется отправить назад на родину.
Уинтон ходил по газетам и размещал там объявления о поиске приемных семей, просил денег. Сотни семей согласились принять детей, многие жертвовали деньги. Их было недостаточно, но разницу Уинтон покрывал из своих. После этого он обратился в Министерство внутренних дел Великобритании, чтобы детям оформили въездные визы. Но чиновники с ответом медлили, а время очень поджимало. «Это было за считаные месяцы до начала войны, - позже вспоминал он. - Поэтому визы нам пришлось подделать».
А в Праге в это время друг Уинтона, Тревор Чадвик, «дружил» с чиновником гестапо Карлом Бемельбургом - давал ему взятки, чтобы ни нацистские чины выше рангом, ни чехословацкое железнодорожное начальство не остановило поезда с детьми. Гестаповец оказался полезным - исправно передавал деньги кому нужно и даже помогал подделывать документы на детей.
Семь «детских поездов»
14 марта 1939 года, за несколько часов до того, как Гитлер вывел земли Моравии и Богемии из-под немецкого протектората, первый поезд с 20 детьми покинул Прагу. Выжившие рассказывали потом, какой ужас был на вокзале: дети рыдали и умоляли никуда их не отправлять, родители не могли оторвать их от себя.
Николас Уинтон и его товарищи организовали восемь таких поездов, на которых вывезли оставшихся детей. Поезда шли через Нюрнберг и Кельн до голландского порта Хук-ван-Холланд, потом переправлялись через Северное море на лодках до Эссекса, потом снова на поезде до Лондона. Там Уинтон и приемные семьи встречали детей. У каждого маленького беженца на одежде была нашита плашка с именем. Но только 7 из 8 поездов сумели доехать до безопасного Лондона - так спаслись 669 детей. Около 250 детей, последняя группа, были уже в вагонах, когда 1 сентября 1939 года Гитлер напал на Польшу. Границы были закрыты, и судьба этих детей неизвестна. По всей видимости, все они погибли в концлагерях. Вера Гиссинг, соавтор вышедшей в 2001 году книги «Николас Уинтон и спасенное поколение», сама спасшаяся на пятом «детском поезде» в июне 1939 года, пишет: «Из 15 000 чешских еврейских детей, отправленных немцами в лагеря, уцелела лишь горстка. Большую часть моего поколения оставшихся в живых чешских евреев спас Уинтон». Почти все спасенные дети к концу войны стали сиротами - родители их были убиты в Освенциме, Берген-Бельзене, Терезиенштадте.
После войны многие их них остались в Великобритании. Но большинство вернулось на родину или эмигрировало в Израиль, Австралию, США. Сегодня этим спасенным детям по 70-80 лет, и они называют себя «детьми Уинтона».
…Рассказывают, кстати, что сам Николас почти никогда не подходил к детям во время прибытия поездов в Лондон. Стоял и смотрел издалека.
«Что делать, если кроме тебя некому спасти детей…»
Среди спасенных детей - режиссер Карел Рейш «(«Женщина французского лейтенанта», «Айседора»), американский физик-теоретик, нобелевский лауреат Вальтер Кон, американский астроном, нобелевский лауреат Арно Пензиас, правозащитница, переводчица на нюрнбергских «Процессах врачей» Хеди Эпштайн, генетик-педиатр Рената Лаксова, основатель ВВС Израиля Хуго Маром…
Родители Николаса Уинтона были немецкими евреями. Позже они приняли христианство.
Широкую известность пражская деятельность Уинтона получила в 1988 году после того, как жена Уинтона обнаружила его записную книжку 1939 года с адресами английских семей, принявших спасенных детей. По всем адресам были направлены письма, и около 80 спасенных были таким образом найдены. Ток-шоу That’s Life! на телеканале BBC пригласило Уинтона в качестве зрителя в студии. Неожиданно для него ведущая ток-шоу Эстер Ранцен рассказала его историю, после чего попросила подняться спасенных им людей - в небольшой студии их собралось больше 20.
Постепенно судьба Уинтона получала все более широкую известность. В сентябре 1994 года Николас Уинтон получил благодарственное письмо от президента Израиля Эзера Вейцмана. В 1998 году он был награжден чешским Орденом Масарика. В 2002 году королева Елизавета II посвятила его в рыцари. В 2014 году в возрасте 105 лет он был награжден высшей наградой Чехии - Орденом Белого льва.
1 сентября 2009 года, в честь 70-летней годовщины последнего «Киндертранспорта», планировавшегося на 3 сентября 1939 года, но так и не осуществленного из-за начала Второй мировой войны, специальный «Поезд Уинтона», составленный из локомотива и вагонов, эксплуатировавшихся в 1930-х годах, отправился с Центрального вокзала Праги в Лондон по маршруту «Киндертранспорта». В Лондоне пассажиров поезда - выживших «детей Уинтона» и их родственников - встречал сам Уинтон. Во время отправления поезда на Центральном вокзале Праги был торжественно открыт памятник Уинтону.
Когда Николаса спрашивали, почему он решился на такое рискованное дело, он только пожимал плечами: «Кому-то нет дела до того, что дети в смертельной опасности и их нужно немедленно спасать, кому-то есть. Что делать, если ты просто должен их спасти - больше просто некому».
Этот англичанин 50 лет ни слова никому не говорил о том, как в 1939 году он вывез из оккупированной немцами Чехословакии обреченных на смерть 669 детей. О его подвиге стало известно случайно – в 1988 году его жена что-то искала на чердаке их дома и нашла старый альбом с детскими фотографиями, документами, почти стершимися записями. Не нашла бы – мир так и не узнал бы об этой удивительной «спасательной операции».
«Лыжи можешь не брать»
В декабре 1938 Николас работал биржевым маклером в Лондоне. Собирался провести отпуск в Швейцарии, покататься на лыжах. Но вдруг позвонил друг, Мартин Блэйк, работавший в Праге в Британском комитете по делам беженцев из Чехословакии. Блэйк попросил Уинтона отменить отпуск и приехать в Прагу – есть, мол, очень важное дело. «Лыжи, – сказал, – можешь не брать».
В Праге действительно оказалось не до лыж. Приехав туда, Уинтон увидел огромные лагеря беженцев из только что занятой Гитлером Судетской области. Увиденное было настолько ужасным, что Николас остался в Праге. После «Хрустальной ночи» 1938 года, когда нацисты уничтожили практически все еврейские магазины, дома, синагоги, немецкие евреи бежали в Чехию, но фашисты заняли и ее. Среди этих людей было много детей. И Уинтон решил, что должен спасти их.
Просто больше было некому – Британский комитет по делам беженцев из Чехословакии не занимался детьми, спасая только стариков и инвалидов. Уинтон практически в одиночку создал программу по вывозу детей из Чехословакии. В гостиничном номере в Праге он устроил нечто вроде магазина. Туда приходили отчаявшиеся спасти своих детей родители – готовые отдать детей чужим людям, расстаться с ними навсегда, лишь бы спасти им жизнь. Николас записывал имена детей, собирал их фотографии, выстраивал в голове способы вывоза детей. К его номеру стояли огромные очереди – немудрено, что нацисты начали за ним слежку. Уинтон раздавал нацистским чинам взятки направо и налево – лишь бы хоть немного выиграть во времени.
Ему удалось зарегистрировать около 900 детей, которых нужно было срочно вывозить из Чехословакии. В начале 1939 года он, оставив вместо себя двоих друзей, вернулся в Лондон. Там он и еще несколько добровольцев – в том числе и его мать – назвали себя «Британским комитетом по делам беженцев из Чехословакии. Детское отделение». И от имени этого комитета Уинтон взялся за лихорадочные поиски приемных семей и денег, которых нужно было очень много. По закону, каждая приемная семья должна была гарантировать заботу о ребенке, пока тот не достигнет 17-летнего возраста, и внести залог в 50 фунтов на случай, если ребенка придется отправить назад на родину.
Уинтон ходил по газетам и размещал там объявления о поиске приемных семей, просил денег. Сотни семей согласились принять детей, многие жертвовали деньги. Их было недостаточно, но разницу Уинтон покрывал из своих. После этого он обратился в Министерство внутренних дел Великобритании, чтобы детям оформили въездные визы. Но чиновники с ответом медлили, а время очень поджимало. «Это было за считанные месяцы до начала войны, – позже вспоминал он, – Поэтому визы нам пришлось подделать».
А в Праге в это время друг Уинтона, Тревор Чадвик, «дружил» с чиновником гестапо Карлом Бемельбургом – давал ему взятки, чтобы ни нацистские чины выше рангом, ни чехословацкое железнодорожное начальство не остановило поезда с детьми. Гестаповец оказался полезным –исправно передавал деньги кому нужно и даже помогал подделывать документы на детей.
Семь «детских поездов»
14 марта 1939 года, за несколько часов до того, как Гитлер вывел земли Моравии и Богемии из-под немецкого протектората, первый поезд с 20 детьми покинул Прагу. Выжившие рассказывали потом, какой ужас был на вокзале: дети рыдали и умоляли никуда их не отправлять, родители не могли оторвать их от себя.
Николас Уинтон и его товарищи организовали 8 таких поездов, на которых вывезли оставшихся детей. Поезда шли через Нюрнберг и Кельн до голландского порта Хук-ван-Холланд, потом переправлялись через Северное море на лодках до Эссекса, потом снова на поезде до Лондона. Там Уинтон и приемные семьи встречали детей. У каждого маленького беженца на одежде была нашита плашка с именем. Но только 7 из 8 поездов сумели доехать до безопасного Лондона – так спаслось 669 детей. Около 250 детей, последняя группа, были уже в вагонах, когда 1 сентября 1939 года Гитлер напал на Польшу. Границы были закрыты, и судьба этих детей неизвестна. По всей видимости, все они погибли в концлагерях. Вера Гиссинг, соавтор вышедшей в 2001 году книги «Николас Уинтон и спасенное поколение», сама спасшаяся на пятом «детском поезде» в июне 1939 года, пишет: «Из 15000 чешских еврейских детей, отправленных немцами в лагеря, уцелела лишь горстка. Большую часть моего поколения оставшихся в живых чешских евреев спас Уинтон».
Почти все спасенные дети к концу войны стали сиротами – родители их были убиты в Освенциме, Берген-Бельзене, Терезиенштадте.
После войны многие их них остались в Великобритании. Но большинство вернулось на родину или эмигрировало в Израиль, Австралию, США. Сегодня этим спасенным детям по 70-80 лет, и они называют себя «детьми Уинтона».
…Рассказывают, кстати, что сам Николас почти никогда не подходил к детям во время прибытия поездов в Лондон. Стоял и смотрел издалека.
«Что делать, если кроме тебя некому спасти детей…»
Среди спасенных детей – режиссер Карел Рейш «(«Женщина французского лейтенанта», «Айседора»), американский физик-теоретик, нобелевский лауреат Вальтер Кон, американский астроном, нобелевский лауреат Арно Пензиас, правозащитница, переводчица на нюрнбергских «Процессах врачей» Хеди Эпштайн, генетик-педиатр Рената Лаксова, основатель ВВС Израиля Хуго Маром…
Родители Николаса Уинтона были немецкими евреями. Позже они приняли христианство.
Широкую известность пражская деятельность Уинтона получила в 1988 году после того, как жена Уинтона обнаружила его записную книжку 1939 года с адресами английских семей, принявших спасённых детей. По всем адресам были направлены письма, и около 80 спасённых были таким образом найдены. Ток-шоу That’s Life! на телеканале BBC пригласило Уинтона в качестве зрителя в студии; неожиданно для него ведущая ток-шоу Эстер Ранцен рассказала его историю, после чего попросила подняться спасенных им людей; в небольшой студии их собралось больше 20.
Постепенно судьба Уинтона получала все более широкую известность. В сентябре 1994 года Николас Уинтон получил благодарственное письмо от президента Израиля Эзера Вейцмана. В 1998 году он был награжден чешским Орденом Масарика. В 2002 году королева Елизавета II посвятила его в рыцари. В 2014 году в возрасте 105 лет был награжден высшей наградой Чехии - Орденом Белого льва.
1 сентября 2009 года, в честь 70-летней годовщины последнего «Киндертранспорта», планировавшегося на 3 сентября 1939, но так и не осуществленного из-за начала Второй мировой войны, специальный «Поезд Уинтона», составленный из локомотива и вагонов, эксплуатировавшихся в 1930-х годах, отправился с Центрального вокзала Праги в Лондон по маршруту «Киндертранспорта». В Лондоне пассажиров поезда - выживших «Детей Уинтона» и их родственников - встречал сам Уинтон. Во время отправления поезда на Центральном вокзале Праги был торжественно открыт памятник Уинтону.
…Когда Николаса спрашивали, почему он решился на такое рискованное дело, он только пожимал плечами: «Кому-то нет дела до того, что дети в смертельной опасности, и их нужно немедленно спасать, кому-то есть. Что делать, если ты просто должен их спасти – больше просто некому».
Перевод Анны Барабаш
Глава 1. Зеркала и Испания
Название: Почти Безголовый Ник
Автор: LimonQ ([email protected])
Бета: Любаша
Рейтинг: РG-13 (только из-за упоминания пыток)
Главные герои: Почти Безголовый Ник, другие персонажи.
Жанр: Общий, драма.
Саммари: 31 октября 1492 года на главной площади города собрались почти все жители – в этот день, согласно приказу Торквемады, казнили вероотступников. Среди них был ужасный еретик и колдун Николас де Мимси-Дельфингтон.
Варнинг: События, приведшие к смерти персонажа, вписаны в реальную историю с реальными людьми. Все упоминающиеся даты, имена и названия соответствуют историческим источникам. В фике упоминаются пытки, в конце – казнь главного персонажа. Песня призрака – мой вольный перевод английской песни, размещенной на официальном сайте Роулинг.
Дисклаймер: Землю – крестьянам, фабрики – рабочим, права – Роулинг.
Широкие окна, обрамленные тяжелыми портьерами, свободно пропускали в просторную комнату солнечный свет.
Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон стоял у зеркала – листа тщательно отполированного олова. Он думал о недавно пущенном кем-то слухе: поговаривали, что венецианские купцы перекупили секрет плавления нового вида плоских зеркал, сделанных – подумать только! – из стекла и тонкой оловянной фольги.
– Фламандцы, поистине, гениальный народ! – пробормотал сэр Николас и снова повернулся к своему отражению.
В мутном силуэте угадывался мужчина приятной наружности, и, судя по лицу, не лишенный некоего шарма и обаяния. Пышное жабо вокруг шеи подчеркивало легкую припухлость щек, делая его похожим на добродушного проповедника.
Поправив складки кафтана и взяв в руки шляпу с длинным пером, он спустился в зал рядом с оружейной комнатой и направился к выходу, где его уже ждала карета с погруженными вещами. Он, наконец-то, собирался отдохнуть!
Война между двумя ветвями династии Плантагенетов была недавно закончена, и многие вздохнули свободнее. На троне воцарились Тюдоры. Дорвавшись до власти, они безжалостно отправляли на эшафоты и в тюремные казематы всех, в чьей верности были хоть какие-то сомнения. За последние пять лет были казнены тысячи людей. Еще больше томилось в подземельях.
К счастью, сэра Николаса такая участь миновала. Он всегда старался держаться в стороне от интриг двора и, тем более, от переворотов и войн. Обвинить его было не в чем.
И поэтому сейчас у ворот его особняка стояла дорожная коляска с четверкой недешево обошедшихся ему вороных.
Сумев сохранить большую часть своего состояния, сэр Николас решил покинуть на время Англию и отправиться в Испанию – просто попутешествовать. Он надеялся доехать до Дувра, а уже оттуда, сев на отплывающий в Европу корабль, добраться до материка.
Все было готово к отъезду. Сэр Николас расположился в карете и, велев кучеру трогаться, откинулся на сиденье. Плотная ткань обивки приятно холодила спину.
Теперь можно было спокойно обдумать поездку еще раз. О, это будет прекрасное путешествие! Он сможет посетить еще несколько мест, связанных с его миром – миром магии. А какие именно это будут места, в общем-то, не очень важно.
Теплая палочка тринадцати дюймов из тиса с волосом вейлы удобно лежала в ладони под широким рукавом – и при этом была совершенно незаметна для постороннего взгляда.
Сэр Николас погладил ее кончиками пальцев и постарался выкинуть из головы все мысли. Дорога предстояла долгая и утомительная, поэтому стоило использовать любую возможность для отдыха. Прикрыв глаза, он вытянул ноги и, спустя несколько минут, задремал.
Порт Дувра был самым обычным морским портом. Ничего примечательного в нем не было – несколько захудалых таверн, покосившиеся хибары рыбаков да один доходный дом. По единственной грязной улице сновали туда-сюда оборванные мальчишки. Широкоплечие мужики таскали огромные мешки, несколько торговцев зазывали потенциальных покупателей.
– Эй, чего стоишь?! Пошевеливайся!..
– Лучшие товары! Индийский чай, восточные специи…
– Ткани! Самые тонкие изумительные ткани!..
– Разойдись! С дороги!..
– Спелый сочный виноград! Сладкие персики! Купившему девять – десятый бесплатно!..
Какофония звуков просто оглушала.
Быстро найдя нужное судно, сэр де Мимси-Дельфингтон взошел на борт. Как человек благородного происхождения, он позволил себе оплатить отдельную каюту, а не плыть вместе с другими пассажирами в общей.
Слегка поморщившись от соленого морского ветра, он поднялся на корму и остановился у бортовых поручней.
Отправиться в Европу на корабле не было необдуманным решением. Конечно, как и всякий волшебник, он мог бы аппарировать или переместиться порталом, в крайнем случае – долететь на метле. Но от этого терялась вся прелесть путешествия, а разум требовал отдыха от суеты и обыденности. Хотелось новых впечатлений, и именно плавание могло их дать. А если бы сэр де Мимси был честным перед самим собой, то он бы еще признал, что его истинная гриффиндорская натура требовала приключений.
Итак, сэр Николас де Мимси готовился к своему первому путешествию.
Испания встретила англичанина приветливо. Высадившись в Сан-Себастьяне в конце июня, он уже через неделю прогуливался по Пуэрта дель Соль – естественно, по магической ее части. Внимание лорда, главным образом, приковали магическая библиотека, куда он собирался наведаться и найти что-нибудь интересное, и театр. Другим не менее важным увлечением были пешие прогулки.
Каждый вечер вот уже на протяжении месяца он прогуливался в старом, но ухоженном парке в центре Мадрида. Несмотря на то, что парк был в маггловской части города, он был великолепен. Длинные темные аллеи, высокие – казалось, почти до неба – деревья…
Сэр Николас любил тихую размеренность шагов, шелестящий шорох мелких камешков под ногами, манящий блеск цветущей природы. В такие минуты уединения к нему приходили занятные идеи, и он, садясь на краешек деревянной резной скамьи, погружался в раздумья.
Чаще всего он размышлял о том, что ему пора было уже жениться – возраст был вполне подходящим: этой весной ему исполнилось тридцать три года. Происхождение у него хоть и не было особо знатным, но к чистокровности рода придраться не мог никто. А большое состояние с высоким годовым доходом позволяло надеяться на удачную партию.
Другим объектом раздумий были впечатления от Испании. Страна радушно приняла его, гостеприимные жители встречали его улыбками и легкими кивками.
Несколько раз Николас де Мимси бывал в мадридском театре. Спектакли ему понравились – было в них что-то притягательное. Может, так показалось потому, что постановки были необычны по содержанию и исполнению. Все было каким-то веселым, утрированным – одним словом, карнавальным. Английские театры были более консервативны.
В один из таких «театральных» дней сэр Николас познакомился с лордом Гарольдом Гриви. Это был тучный мужчина в возрасте с маленькими глазками. Он постоянно вытирал платком выступавший на лбу пот и ворчал насчет усиленных гонений инквизиции.
Гриви были английскими испанцами – эмигрировав в самом начале разразившейся между Ланкастерами и Йорками войны в Испанию, они практически сразу же там и осели. Быстро влившись в высший свет, они, тем не менее, сохраняли традиции английской аристократии. Общество знало их как уважаемых добропорядочных граждан. Род их был достаточно богат, но, к величайшему сожалению Николаса, не имел никакого отношения к магии. То есть, попросту говоря, они были магглами. И хоть этот факт мог показаться решающим в вопросе о том, стоило ли им общаться, Николас все же продолжал с ними видеться.
Дельфингтону они нравились. Приятно было видеть соотечественников в чужой стране. Семейство Гриви часто присоединялось к Николасу в ложе в театре – сам Гарольд, его жена Эстела и их семнадцатилетняя дочь Элизабет. Молодая леди оказалась начитанной и интересной в общении. Де Мимси рассказывал о том, что происходило по всему свету, а она с упоением слушала.
– … и, вы представляете, теперь зеркала будут плоскими! Это просто невероятно! Они придумали совершенно гениальную технологию: мастер выдувает стекло, выравнивает его до толщины в палец, покрывает оловянной фольгой и потом наносит тончайший слой жидкой ртути! Как же они это назвали… Ах да, амальгамма!
– Но ведь это должно быть невероятно дорого! – грузно колыхался лорд Гриви.
– Папочка, зато теперь я смогу увидеть себя во весь рост! Теперь я буду знать, как выгляжу на балу в новом платье! – легкомысленно смеялась Элизабет.
– Да, это обойдется в немалую сумму. Но прекрасная леди права – от такого приобретения сплошная выгода, – деликатно отвечал волшебник.
В беседах, касавшихся материальных вопросов, лорд Гриви был скуп на комментарии. Жена и дочь были модницами и тратились тысячами на наряды, украшения и различные безделушки, что не очень нравилось главе семейства. В таких случаях сэр Николас понимающе улыбался и старался отвлечь нового друга от забот.
Де Мимси стал частым гостем в доме Гриви. Несколько раз приглашенный на обед, он оставался приятно впечатленным воспитанием магглов. Юная леди недурно играла на фортепиано, а ее мать имела красивый тембр голоса, что позволяло двум мужчинам приятно проводить вечера. Они садились в голубой гостиной, где стоял инструмент, и наслаждались игрой и пением дам.
Правда, иногда такие вечера прерывались проказами Пуффа, маленькой собачки леди Элизабет: он постоянно утаскивал нотную тетрадь. Пуфф был вредным псом, нисколько не слушался хозяев, а делал только то, что ему хотелось. Он любил вырывать из рук разные предметы и утаскивать их. Причем свое внимание он обращал только на те предметы, которые были нужны именно в данный момент. Слуги, да и лорд Гарольд, Пуффа не любили, но терпели из-за прихоти маленькой госпожи.
Иногда они все вместе гуляли в парке, так понравившемуся магу. Когда наступала сиеста, они собирали корзину с закусками, салатами и холодным лимонадом, брали несколько пледов и устраивали себе небольшой отдых. Шутили, весело смеялись, пока не ведая, что над одним из них уже нависла ужасная беда.
Темная, аскетически обставленная комната освещалась единственной свечой. В центре за огромным тяжелым столом сидел худой, сгорбленный мужчина. Взгляд его, вопреки преклонному возрасту, не был рассеянным – глаза запоминали каждую деталь, примечали каждую мелочь. Выражение лица, поза, порывистые резкие движения, когда он переворачивал пергаментные листы, – все делало этого мужчину похожим на стервятника, ищущего свою жертву.
Томас де Торквемада отложил перо. Время близилось к вечеру, значит, скоро надо будет встретиться с доносчиками.
Он потер переносицу. В последнее время дела принимали неожиданный оборот: после издания указа об изгнании евреев из Испании народ заволновался. И Торквемада пока ничего не мог с этим поделать. Люди не были слепыми, отнюдь. Они не могли понять, как он сам, имея еврейские корни, мог начать этот инквизиторский процесс. Они не понимали. Они видели в этом лишь лицемерие.
Глаза болели, и великий инквизитор на несколько секунд их прикрыл. Надо было что-то делать. Надо было немедленно что-то предпринять, чтобы волнения не вылились в восстания или, еще хуже, в гражданскую войну. Торквемаде этого совсем не было нужно – он распланировал все далеко вперед, и такое положение дел, какое было сейчас, его не устраивало.
Надо было что-то предпринять, но он пока не знал, что.
Молодой англичанин, биржевой брокер Николас Уинтон в 1939 году организовал отправку 669 еврейских детей из Чехословакии в Великобританию, чем спас их от почти неминуемой гибели в нацистских концлагерях.
Об этом герое-праведнике мир не знал пятьдесят лет. И только благодаря его жене, которая в конце 1980-х годов нашла на чердаке их дома в пригороде Лондона портфель со старыми документами и предала их гласности, стали известны подробности этой невероятной истории.
Словацкий режиссер и продюсер Матей Минач вместе со своим коллегой продюсером Патриком Пассом сняли документальный фильм «Семья Никки» (Nicky’s Family). Прокатная компания Menemsha Films выпускает его на экраны Нью-Йорка и Лос-Анджелеса в пятницу 19 июля, после чего он выйдет в других американских городах и станет доступен подписчикам программы «Видео по требованию» (VOD).
Начинающейся прокатной судьбе фильма предшествовала серия успешных показов на международных фестивалях, где словацко-чешская картина удостоилась более тридцати наград, включая 14 призов зрительских симпатий на американских киносмотрах.
Олег Сулькин: Матей, в начале 2000-х вы уже сняли документальный фильм «Могущество добра. Николас Уинтон» (The Power of Good – Nickolas Winton) и получили за него премию «Эмми». Что заставило вас вернуться к истории этого человека?
Матей Минач: Давайте я начну с самого начала, а то будет непонятно. В 1998 году я снимал игровой фильм «Все мои близкие» в жанре трагикомедии об испытаниях, выпавших на долю еврейской семьи в годы второй мировой войны. Что-то в духе Бениньи, его фильма «Жизнь прекрасна». Продюсерам не понравился предложенный мной финал – действие заканчивалось в концлагере. Слишком грустно, сказали они, поищите что-нибудь еще.
О.С.: И вы нашли историю Уинтона?
М.М.: Да! Я прочитал, наверное, пять десятков книг и в одной наткнулся на абзац, посвященный его удивительной эпопее по спасению детей. Я познакомился с женщиной, которая сказала, что она – одна из спасенных Уинтоном детей. Я стал ее расспрашивать.
И она сказала: почему бы вам не позвонить самому Уинтону? Я был потрясен. Как, он жив?! Я относился к его истории как к далекому прошлому. А оказалось, спаситель детей жив-здоров и ведет очень активный образ жизни. Я переписал сценарий, и в моем фильме Уинтона сыграл британский актер Руперт Грейвз.
Затем я отправился в Великобританию, где встретился с Уинтоном. Узнав его историю в деталях, я твердо решил снять документальный фильм о нем, о его поразительной деятельности в довоенные годы. Ведь о человеке, спасшем 669 детей от гибели, мир ничего не знал даже по прошествии пятидесяти лет.
Вопиющую несправедливость я решил исправить. «Могущество добра» получило «Эмми», его показал канал HBO, так что весь мир узнал о Уинтоне. Он отмечен как герой, спаситель детей, специальной резолюцией Конгресса США, получил звание рыцаря Британской империи из рук королевы Елизаветы II. Ему воздали должное Вацлав Гавел, Далай-лама, Эли Визель и другие крупные политики и общественные деятели. Мир смотрел наш фильм о Уинтоне, и возникло ощущение, что от камня, брошенного в воду, пошли широкие круги.
О.С.: Что вы имеете в виду?
М.М.: Оказалось, что добрые дела, совершенные этим человеком, вызывают потрясающую цепную реакцию. Фильм стали показывать в школах и высших учебных заведениях самых разных стран, от Австралии до Канады, от Словакии до Камбоджи. Мы снимали выступления Уинтона по телевидению, его встречи со спасенными им людьми, его беседы с детьми в разных странах.
Под впечатлением увиденного дети стали придумывать и осуществлять благотворительные программы, посвящая их сэру Уинтону. И я понял, что нужно снять еще один документальный фильм, запечатлев реакцию людей и широкое международное признание этого замечательного человека. Так родился фильм «Семья Никки», охватывающий период с 1939 по 2011 год.
О.С.: Сколько Николасу Уинтону сейчас лет? Где он живет?
М.М.: Представьте – ему 104 года! Живет в 40 км от Лондона. Бодр, любит пошутить. Такой жизнелюбивый весельчак и шоумен. Мне он сказал: «Матей, у меня столько дел, мне некогда умирать. Спасенные мною дети стареют, начинают хворать, нужно строить дом для ухода за ними». Не так давно он как пилот летал на маленьком самолета «Сессна», причем разница в возрасте между первым и вторым пилотами составила 76 лет! Его выдвинули на Нобелевскую премию мира, и эта инициатива собрала более 213 тысяч подписей.
О.С.: Вам нравится, когда сэра Уинтона называют «британским Шиндлером»?
М.М.: Сравнение с Оскаром Шиндлером некорректно. Тот был промышленником, членом нацистской партии, а затем поменял свои взгляды и стал спасать евреев. Шиндлер прекрасно знал, что эти люди обречены на гибель – ведь уже вовсю дымили печи концлагерей. Николас Уинтон спасал еврейских детей из Чехословакии еще в 1939 году, до того, как разразилась Вторая мировая война. Тогда еще нацистами не было принято «окончательное решение еврейского вопроса», еще не открыли свои ворота Освенцим и другие лагеря смерти.
У Уинтона просто было удивительное предчувствие беды. До сих пор загадка, как этот молодой англичанин (родители Уинтона, евреи из Германии, переехали в начале 20-го века в Англию и приняли христианство – О.С.) смог предвидеть Холокост. В каких-то случаях ему даже пришлось убеждать сомневавшихся родителей отпустить с ним детей в Англию, где их ждали в семьях, согласившихся их принять.
Эти родители никак не могли взять в толк, что на родине им и их детям может грозить смерть. Вопреки множеству препятствий и рисков, Уинтону удалось отправить в Англию семь «транспортов спасения», прежде чем началась Вторая мировая война. Сегодня более шести тысяч человек – самих спасенных и их детей, внуков и правнуков – живут на этом свете благодаря совершенному им подвигу.
О.С.: Почему, на ваш взгляд, удалось идентифицировать лишь 261 ребенка их 669 спасенных Уинтоном?
М.М.: Чтобы легитимировать вывоз детей в Англию, он организовал фиктивную, подставную организацию. Дети и их родители были уверены, что ими занимается много людей в гуманитарной организации вроде Красного Креста. Они бы страшно удивились, узнав, что все организует один человек. Судьбы большинства из спасенных сложились драматично.
Им удалось ускользнуть от Гитлера и его палачей в Англию, но многие после войны вернулись в Чехословакию и попали в сталинскую мясорубку после коммунистического путча 1948 года как лица, находившиеся во время войны на территории «буржуазного государства». Им пришлось бежать снова, большинство уехали в Южную Америку. Фактически они не знали, кто их спас, где и как искать благодетеля. Так объективно вышло, что следы многих из них затерялись.
О.С.: Но теперь, когда ваши фильмы объехали все континенты, разве можно исключать вероятность, что еще кто-то из спасенных их увидит и выйдет на контакт?
М.М.: Такая вероятность, конечно, есть, и что важно: если объявится хотя бы один человек, неизбежно это число увеличится. Обычно спасенные поддерживают между собой отношения или хотя бы знакомы по меньшей мере с несколькими людьми той же судьбы. Но имейте в виду – на протяжении полувека никто не знал о ключевой роли Уинтона в операции по спасению детей.
О.С.: В рецензии в журнале Variety критик упрекает ваш фильм в чрезмерной эмоциональности и сюжетной заданности, а звуковую дорожку – в некоторой «засахаренности». Что вы скажете в ответ?
М.М.: Меня эта оценка очень удивила. Дело в том, что это та же самая дама-критик, которая, будучи отборщицей кинофестиваля в Палм-Спрингс, выбрала «Могущество добра» для закрытия фестиваля.
Зрители тогда устроили фильму овацию, многие не скрывали слез. Мой новый фильм о Уинтоне, пожалуй, менее эмоционален, чем тот. Что же получается? Она критикует новый фильм за то, за что поддерживала предыдущий? Разве в нашей с вами жизни ключевые моменты бывают безэмоциональными? Через что прошли дети, спасенные Уинтоном? Какая судьба выпала на долю их родителей?
Что происходило в душах спасенных, когда они впервые встретились со своим спасителем? Можно было показать все это без эмоций? Если же критику чувства кажутся «засахаренными», то это проявление лицемерия и снобизма, и пусть она катится ко всем чертям, простите меня за резкость.