Одной из необъявленных войн, в которых воевал Советский Союз, стали бои на Халхин-Голе (11 мая – 16 сентября 1939 года). Именно на этой войне взошла звезда маршала Жукова, и он стал героем Монгольской Республики. Бои шли на территории Монголии у границы с марионеточным государством Маньчжоу-го (созданном Японской империей) в районе реки Халхин-Гол.
На первом фото танковая атака РККА. Халхин-Гол, август 1939.
Начало конфликта
С января 1939 года на границе Монголии японцы устраивали провокации, обстреливали пограничников Монгольской Народной Республики (МНР), совершали нападения на их наряды.
Ночью 8 мая отряд японцев попытался захватить островок на реке Халкин-Гол, монгольские пограничники отбили атаку. 11-го мая отряд японской кавалерии вклинился вглубь территории МНР на 15 км и атаковал пограничную заставу, после подхода подкреплений монголы оттеснили врага к границе. 14-го японский отряд, поддержанный авиацией, атаковал 7-ю пограничную заставу Монголии, японцы заняли высоту Дунгур-Обо, 15-го к занятой высоте японцы перебросили 2 роты и 8 единиц бронетехники.
Советский Союз был связан с МНР «Протоколом о взаимопомощи», наша армия отреагировала сразу: утром 17-го мая подразделения 57-го особого стрелкового корпуса Н. В. Фекленко были направлены в район конфликта, 22-го советские части отбросили противника к границе. 22-28 мая в районе конфликта стороны сосредотачивали силы: со стороны СССР и МНР было около 1000 человек, японцы сосредоточили более 1600 человек. 28 мая японцы атаковали с целью окружить советско-монгольские силы и отрезать их от переправы на западный берег реки. Наши силы отступили, план окружения был сорван. 29-го наши силы контратаковали и восстановили положение.
Москва заявила, что будет защищать границы Монголии "как свои собственные", началась переброска бронетанковых и авиационных частей. Так, на 1 мая было 84 самолёта, на 23 мая – 147, на 17 июня – 267 самолетов.
Японская пехота переправляется через р. Халхин-Гол.
Воздушная война
В июне боёв на суше не было, но шла ожесточённая битва за превосходство в воздухе. Первый самолет, машину типа Р-5, СССР потерял 22 мая. Первые же столкновения ВВС СССР с японскими вызвали беспокойство в Москве: 27-го мая была разбита 1-я эскадрильи 22 ИАП (истребительный авиационный полк), истребитель майора Т.Ф.Куцевалова не взлетел из-за неисправности двигателя, ещё 4 истребителя вышли из боя и сели по той же причине, из четырех оставшихся пилотов – двое погибли. Один был ранен.
28-го мая была почти полностью уничтожена 4-я эскадрилья 22 ИАП: из 10 лётчиков – 5 погибли или пропали без вести, трое были ранены. В начале июня начали прибывать пилоты, имевшие опыт боёв в Испании и Китае, в качестве инструкторов и организаторов. Можно отметить, что пилоты, не имевшие опыта боёв, довольно быстро переняли их опыт, что говорит об их в целом хорошей подготовке. Группа летчиков и технических специалистов из 48 человек во главе с замначальника ВВС РККА Я.В.Смушкевичем, кроме него ещё 16 пилотов имели звание Герой Советского Союза, они были распределены по частям и приступили к обучению личного состава.
Японский истребитель Ki 27 .
И-153 комэска третьей эскадрильи 56 ИАП майора Черкасова. Реконструкция Владимира Загороднева.
У японских ВВС на начало войны в Манчжурии и в Корее насчитывалось 274 самолета, то есть численного превосходства у них не было. В июне у японцев в районе конфликта было 77 истребителей, 24 двухмоторных бомбардировщика, 28 одномоторных самолетов (разведчиков, легких бомбардировщиков).
Ещё одной причиной, обусловившей крупные потери советских ВВС (всего за время этой войны СССР потерял 207, а Япония - 162-164 самолёта), было массовое использование истребителей-бипланов. Так, уже 22 июня в бою с японцами было потеряно 13 из 49 участвовавших истребителей И-15 (27%) и только один из 13-ти И-16. Командир 4-й эскадрильи 22 ИАП лётчик Евгений Степанов (прошел «школу» Испании) с трудом вышел из боя и посадил И-15 с перебитой тягой управления двигателем. Бипланы хорошо показали себя в Испании и в 1939 году стали самым массовым истребителем СССР, хотя из Китая уже поступала тревожная информация. Там наши лётчики столкнулись со скоростными японскими монопланами.
22-28 июня шли ожесточённые воздушные бои, 27-го утром японским ВВС удалось нанести внезапный удар по советским аэродромам, они потеряли 5 самолетов, мы 19. За эти дни японские ВВС потеряли примерно 90 самолетов, мы 38.
Основным и самым современным монопланом советских ВВС в этих боях был моноплан И-16, во многом именно он позволил переломить ситуацию в пользу ВВС РККА.
Успешным было и стратегическое планирование в отношении авиапрома и ВВС: советская военная доктрина предполагала готовность вести одновременно две войны - на западе и востоке. И для этого была создана материальная база, советская авиационная промышленность не только создала две группировки авиации, но и могла своевременно восполнять потери. Это позволило в 1938 году ВВС поддержать наши войска во время конфликта на Хасане и одновременно на Западном стратегическом направлении держать в готовности 2000 самолётов, готовых поддержать Чехословакию. В 1939 году на Востоке ВВС воевали на Халкин-Голе и одновременно поддержали операцию по присоединению Западной Белоруссии и Западной Украины.
СССР создал на фронте с Японией количественный перевес, в первой половине августа прибыло новое пополнение - около 200 самолетов. К середине августа, вместе с монгольскими Р-5, у советских ВВС было до 558 боевых самолетов, вдвое больше чем у японцев. Из них 181 самолет – это бомбардировщики СБ, которые стали основной ударной силой ВВС при прорыве японской линии фронта во время наступления 20 августа. Япония же из-за слабой промышленной базы и одновременной войны в Китае (которая поглощала большую часть сил ВВС) не смогла увеличить свои силы. Только уже в конце конфликта, в сентябре, смогли перебросить 60 устаревших истребителей-бипланов, доведя свои силы до 295 самолетов. Кроме того, японцы не обладали значительным числом обученных пилотов, их потери были невосполнимы.
В первой половине сентября состоялось 7 воздушных боев, самый крупный 15 сентября 1939 года (за день до перемирия) - 120 японских самолетов против 207 советских.
Воздушные бои на Халкин-Голе уникальны тем, что на небольшом пространстве столкнулись значительные силы сторон. Они показали важность хорошего состояния матчасти, необходимость быстроты пополнения пилотами и техникой.
Халкин-Гол, лето 1939 г. Подготовка истребителя И-15 к боевому вылету.
Халкин-Гол. Красная звезда против Восходящего солнца. И-16 против Nakajima Ki.27.
Куцевалов Тимофей Фёдорович (1904-1975), Герой Советского Союза.
Бои на суше
Жуков был направлен на Халкин-Гол в качестве инспектора, есть мнение, что поспособствовал его отправке Будённый, старый маршал уважал Жукова как жесткого и требовательного командира дивизии. 30 мая Жуков отправил в Москву критическое донесение, в котором сообщил, что комкор «мало организован и недостаточно целеустремлён». В начале июня Н.В. Фекленко отозвали в Москву, а Жуков был назначен на его место, начальником его штаба стал комбриг М. А. Богданов. Это был пример сталинского кадрового принципа: критикуешь - покажи сам, что умеешь, Жуков получил шанс выделиться.
Вскоре новый штаб предложил план: активная оборона на плацдарме за Халхин-Голом и подготовка контрудара по японской группировке. Бог войны дал Жукову время на подготовку, весь июнь шли воздушные бои, на суше крупных столкновений не было.
Японцы тоже не сидели сложа руки и концу месяца подготовили свою операцию, её целью было окружить и уничтожить силы РККА на восточном берегу реки, форсировать реку и прорвать советский фронт. 2 июля японцы атаковали, форсировали реку и захватили гору Баян-Цаган в 40 км от границы, ситуация была сложной. Японские силы, одновременно развивая успех, спешно укрепляли плацдарм. Жуков, действуя на свой страх и риск, чтобы спасти положение, был вынужден просить в бой подвижный резерв - 11-ю танковую бригаду комбрига М. П. Яковлева с монгольским бронедивизионом, без поддержки стрелкового полка. Бригада выполнила задачу, японцы были разгромлены, правда ценой потери более половины бронетехники, но ситуация была спасена. Подошли другие части, японцы начали отходить, чтобы их остановить, японское командование взорвало единственный понтонный мост, но утром 5-го это уже было бегство. Японцы потеряли только убитыми несколько тысяч человек, почти всю бронетехнику и артиллерию.
Яковлев, Михаил Павлович (18 ноября 1903 года - 12 июля 1939 года), Герой Советского Союза посмертно.
Разбитый советский бронеавтомобиль БА-10.
На восточном берегу советские силы отошли к реке, сократив свой плацдарм, но не были разгромлены. Чтобы окончательно ликвидировать угрозу МНР, необходимо было разгромить японцев на восточном берегу, восстановить границу. Жуков начал планировать наступательную операцию. Японцы также планировали наступательную операцию, но с учётом печального опыта, уже без форсирования реки. Решили ограничиться уничтожением советского плацдарма.
Стягивались дополнительные силы: 82-я стрелковая дивизия, 37-я танковая бригада, в Забайкальском военном округе провели частичную мобилизацию и были сформированы две новые дивизии. С Забайкальского округа перебросили сводный батальон пограничников для укрепления границы МНР, они задержали десятки японских разведчиков. 57-й корпус переформировали в 1-ю армейскую (фронтовую) группу.
Численность советских сил возросла до 57 тысяч бойцов, у армейской группы было 542 орудия и миномёта, около 500 танков, 385 бронемашин и 515 боевых самолётов. У японцев, в специально созданной 6-й армии, было более 75 тысяч человек, 500 орудий, 182 танка.
8-11 июля шли бои на восточном берегу реки, советские позиции были удержаны. 13-22 июля было затишье, советская сторона укрепляла плацдарм, на него были переброшены 24-й мотострелковый полк И. И. Федюнинского и 5-я стрелково-пулеметная бригада. 23-24 июля японцы атаковали, но выбить наши силы с плацдарма не смогли.
М. А. Богданов.
Комкор Жуков и маршал Чойбалсан.
Разгром противника
Советская подготовка проходила в строжайшей тайне, все перемещения проходили только ночью, радиопереговоры велись о подготовке обороны и планах осенне-зимней кампании, ночью звуковые установки транслировали звуки передвижения танков, самолетов, чтобы японцы привыкли к ночному движению, проводились и другие мероприятия с целью ввести противника в заблуждение.
В итоге наступление, начатое 20 августа, стало неожиданным для японской армии, сами японцы планировали ударить 24 августа. Это была классическая операция с фланговыми ударами механизированных и танковых частей, с целью окружить и разгромить врага в районе между рекой Халкин-Гол и государственной границей МНР. Этот опыт Красная Армия, под командованием Жукова, осуществила раньше знаменитых ударов вермахта в Польше, Франции, в СССР. Удар наносили три группы: Южная группа наносила главный удар (полковник М. И. Потапова), Северная группа наносила вспомогательный удар (полковник И. П. Алексеенко), Центральная группа сковывала противника боем (комбриг Д. Е. Петров).
В 6.15 началась артиллерийская подготовка и авиаудар, в 9 часов пошли в атаку сухопутные силы. Самые жестокие бои шли на Центральном направлении, здесь противник имел мощные укрепления. 21-22-го Жуков ввел в бой резерв - 9-ю мотоброневую бригаду, 23-го на Центральном направлении пришлось ввести последний резерв - 212-ю авиадесантную бригаду и две роты пограничников. Активно помогали ВВС, только за 24-25 августа бомбардировщики сделали 218 боевых вылетов. Японское командование не смогло определить направление главного удара и оказать своевременную помощь своим флангам. К 26 августа окружение было завершено и значительные силы 6-й японской армии попали в «котёл».
Японские солдаты проявили себя с лучшей стороны, дрались до последнего, в плен не сдавались, попытки деблокировать окружённые силы были отбиты. К 31 августа территория МНР была очищена от японцев.
4 и 8 сентября японские силы попытались занять монгольские приграничные территории, но были отбиты, понеся тяжёлые потери (около 500 только убитыми).
15 сентября 1939 года было подписан договор между Советским Союзом, Монголией и Японией о прекращении в районе реки Халхин-Гол, который вступил в силу 16-го сентября. Окончательно урегулирован конфликт был в мае 1942 году, было подписано окончательное соглашение об урегулировании проблемы: это было компромиссное, во многом в пользу Японии, урегулирование границ на основе старых карт. СССР был в тяжёлом положении и настаивать на своём было дипломатически неверно. Правда, соглашение просуществовало всего до 1945 года, затем МНР вернули уступленные в 1942 году участки.
Итоги:
Демонстрация военной мощи СССР на Хасане и Халкин-Голе показала Токио всю опасность войны с Красной армией и стала главной причиной выбора японской элитой главным направление экспансии – Южное. А это в преддверии нападения Германии на СССР имело огромное военно-стратегическое значение, мы получили относительно безопасный тыл на Востоке.
Халкин-Гол стал началом великолепной карьеры Жукова, прежде один из многочисленных командиров стал командующим одного из важнейших военных округов страны – Киевского, и начальником Генерального Штаба.
Мититаро Комацубара, руководил военной операцией Императорской армии Японии у реки Халхин-Гол, осенью 1940 года покончил с собой.
Мемориал «Зайсан», Улан-Батор.
В конце июля - начале августа обстановка на пограничной территории Монгольской Народной Республики близ реки Халхин-Гол в значительной степени походила на июньскую. На фоне спорадических атак на земле и столкновений в небе обе стороны накапливали силы для новых решительных операций.
На фото: Красноармейцы и пленные японские солдаты
Оригинал взят у mayorgb в О Советско-японских военных конфликтах. Часть 3. Бои на Халхин-Голе. II.
4 августа 1939 года специальным декретом императора японо-маньчжурские сила в районе конфликта были объединены в 6-ю войсковую группу под командованием генерал-лейтенанта Огису Рюхэя. Общая её численность с учётом всех коллаборационистских формирований доходила до 55 тысяч человек, однако на монгольской территории, то есть в непосредственной зоне боёв, находилось не более 35 тысяч. На 24 августа штаб генерала Огису запланировал крупномасштабное наступление с целью охватить правый фланг советско-монгольских войск и разгромить их.
Однако командование советской 1-й армейской группы не намеревалось ждать японского удара. Силы РККА в районе боевых действий насчитывали около 57 тысяч человек, общая численность двух кавалерийских дивизий МНРА доходила до 5 тысяч. Советские войска располагали артиллерией в 542 орудия и миномёта, бронетехникой из 498 танков и 385 бронемашин и авиационной группировкой числом в 581 самолёт.
Воины 6-й кавалерийской дивизии Монгольской Народно-Революционной Армии ведут наблюдение.
Советское командование разработало план операции, заключавшийся в окружении основных сил японцев и маньчжур фланговыми сходящимися ударами с последующим разгромом окружённого неприятеля без пересечения государственной границы. Для осуществления этого замысла войска 1-й армейской группы подразделялись на три группировки: Северную, Центральную и Южную. Центральной группе ставилась задача сковать японо-маньчжурскую группировку, лишить японское командование возможности через маневрирование и рокировки перегруппировать силы; Северная и Южная группы наносили фланговые сходящиеся удары, причём основным считался удар Южной группы, бившей по левому крылу неприятеля. Советское командование оставило также и резерв из 9-й мотоброневой бригады, танкового батальона, 2 стрелково-пулемётных батальонов и 212-й авиадесантной бригады майора Ивана Ивановича Затевахина. Монгольские войска объединялись под общим командованием Маршала Монгольской Народной Республики Хорлогийна Чойбалсана.
Хорлогийн Чойбалсан и Георгий Константинович Жуков.
Пока наземные советско-монгольские и японо-маньчжурские группировки готовились к масштабным наступлениям, лётчики ВВС РККА и вооружённых сил Японской империи боролись за господство в воздухе.
Красноармейцы осматривают обломки сбитого японского бомбардировщика.
2 августа 23 И-16, прикрываемых 19 новыми истребителями-бипланами И-153 "Чайка", нанесли штурмовой удар по одному из японских аэродромов; итогом стало сожжение 6 японских самолётов и повреждение ещё нескольких, а самое главное - смерть командира 15-го сэнтая полковника Абэ Кацуми. Краснозвёздные самолёты вернулись без потерь.
3 августа погиб командир эскадрильи 56-го истребительного авиаполка капитан Виктор Павлович Кустов, ценой своей жизни протаранивший японский бомбардировщик. За свой подвиг капитан Кустов посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. 5 августа командир подбитого зенитным огнём бомбардировщика СБ батальонный комиссар Михаил Анисимович Ююкин совершил огненный таран, направив самолёт на скопление японских войск, за что посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза; ещё один советский самолёт, истребитель И-16, был сбит в воздушном бою.
Виктор Павлович Кустов Михаил Анисимович Ююкин
Красные лётчики отплатили японцам, в тот же день сразив двух асов императорских ВВС: Кобаяси Таро, имевшего в активе 10 побед, и Мотодзиму Минэёси, чей счёт составлял 26 побед. И это событие уже явственно свидетельствовало об измотанности японских авиаторов на Халхин-Голе, вынужденных более двух месяцев воевать против численно превосходящих сил Красной Армии.
12 августа в масштабном бою сошлись 137 советских и около 60 японских истребителей; ВВС РККА потеряли 2 самолёта, о японских потерях в машинах сведений нет, но известно, что в этот день погиб ещё один японский лётчик высокого класса - Окуда Дзиро с 14 победами на счету. 13 августа наступил период нелётной погоды. 19 августа условия снова стали допустимыми для полётов, чем незамедлительно воспользовались лётчики 22-го истребительного авиаполка, спалившие на аэродромах в ходе штурмовок два японских самолёта, но в тот же день из боевого вылета не вернулся один из бомбардировщиков СБ.
Приготовления к наступлению затребовали огромных усилий. Для проведения операции были накоплены двухнедельные запасы провианта, ГСМ и боеприпасов; подвоза всего этого осуществляли более 4 тысяч грузовых автомашин. При этом войска тщательно соблюдали меры по соблюдению скрытности - Жуков вообще отличался гипертрофированным вниманием к этой стороне подготовки операций. Все перемещения войск производились исключительно ночью, бдительность противника притуплялась непрерывной имитацией при помощи репродукторов шума автомашин, артиллерийских тягачей и танков.
Миномётчики РККА на позиции.
20 августа за четверть часа до 6 утра 150 краснозвёздных бомбардировщиков обрушили на японские позиции град бомб с высоты в 2,5-3 километра. Одновременно 46 И-16, действуя несколькими группами, задавили японские зенитные орудия. В небо при этом не поднялся ни один японский истребитель, чем советские лётчики активно пользовались: проведя штурмовку одного из аэродромов, они уничтожили 6 и повредили 9 японских самолётов. В 6 часов 15 минут утра орудия советско-монгольских войск открыли шквальный огонь по неприятельским рубежам. После артобстрелов ещё 52 СБ под прикрытием 162 истребителей провели бомбардировку японских войск в долине реки Хайластын-Гол.
Затем японские лётчики всё-таки ответили. Около 50 бомбардировщиков в сопровождении 80 истребителей вылетели для удара по советским аэродромам, но посты ВНОС отработали хорошо, и в окрестностях Тамцак-Булака их встретили 204 советских истребителя. В состоявшемся бою японцы смогли сбить 6 советских истребителей, и японские бомбардировщики даже прорвались к аэродрому, но лётчики Красной Армии не позволили произвести прицельное бомбометание, и только одна бомба смогла уничтожить стоящий на лётном поле СБ. Всего же за этот день потери ВВС РККА составили 7 истребителей и 4 СБ, японские - 6 истребителей.
Советские воины готовы к наступлению.
Наземные силы РККА и МНРА перешли в наступление в 9 часов утра 20 августа. Утренний туман на ряде участков позволил красноармейцам и цирикам скрытно подобраться к первой линии неприятельских позиций на расстояние, позволявшее сходу броситься в атаку. Удары советской артиллерии и авиации оказались настолько сильны, что за первые полтора часа японцы и маньчжуры не совершили ни единого ответного артиллерийского выстрела. Определить направление главного удара японцы также не смогли. Следует отметить успехи 8-й кавалерийской дивизии МНРА, действовавшей в Южной группе - её воины, отбрасывая встреченные на своём пути баргутские подразделения, дошли до самой государственной границы. Войска Северной группы между тем к концу дня завязали бои за высоту Фуи, превращённую японцами в мощный опорный пункт.
Группа красноармейцев в боях на Халхин-Голе.
В следующие два дня сопротивление японцев решительно возросло. Командир пулемётной роты 57-й Уральской стрелковой дивизии Василий Иванович Давиденко вспоминал: "Вообще, надо честно признать: фанатизм и самоотверженность японского солдата поражали. В моей роте был такой случай. Красноармеец Татарников, обнаружив в окопе раненого японца, решил взять его в плен. Приставил штык к груди и приказал сдаваться. Но самурай, ухватившись за штык обеими руками, вогнал его себе в живот. Татарников потом оправдывался: мол, «кто ж знал, что этот ненормальный так поступит»" . Сам Жуков так характеризовал японских солдат: "Японский солдат, который дрался с нами на Халхин-Голе, хорошо подготовлен, особенно для ближнего боя. Дисциплинирован, исполнителен и упорен в бою, особенно в оборонительном. Младший командный состав подготовлен очень хорошо и дерется с фанатическим упорством. Как правило, младшие командиры в плен не сдаются и не останавливаются перед харакири" ; при этом комкор указывал на следующие недостатки в Японской Императорской Армии: "Офицерский же состав, особенно старший и высший, подготовлен слабо, мало инициативен и склонен действовать по шаблону" .
Уже после Великой Отечественной Войны Жуков рассказывал Симонову об исступлённом упорстве японских солдат, приводя примеры: "Японцы дрались исключительно упорно, в основном пехота. Помню, как я допрашивал японцев, сидевших в районе речки Хайластын-Гол. Их взяли там в плен, в камышах. Так они все были до того изъедены комарами, что на них буквально живого места не было. Я спрашиваю их: «Как же вы допустили, чтобы вас комары так изъели?» Они отвечают: «Нам приказали сидеть в дозоре и не шевелиться. Мы не шевелились». Действительно, их посадили в засаду, а потом забыли о них. Положение изменилось, и их батальон оттеснили, а они все еще сидели уже вторые сутки и не шевелились, пока мы их не захватили. Их до полусмерти изъели комары, но они продолжали выполнять приказ".
Примечательным событием 22 августа стала победа советских авиаторов над ещё одним японским асом, Мотомурой Кодзи, число побед которого равнялось 14. Краснозвёздные самолёты прочно удерживали инициативу в воздухе.
Красноармейцы и броневик.
Свирепое сопротивление неприятеля заставило Жукова вводить в бой резервы - в помощь Северной группе двинулись 9-я мотоброневая и 212-я авиадесантная бригады. Воины последней, вступив в бой за высоту Фуи, где врагу помогали не только запредельная ярость, но и мощнейшие укрепления и сама местность, смогли решительной атакой занять этот опорный пункт.
В своём боевом крещении, состоявшемся на высоте Фуи, десантники продемонстрировали отличную боевую подготовку. 9-я мотоброневая бригада при поддержке двух рот пограничников и стрелково-пулемётного батальона 11-й легкотанковой бригады достигла высоты Номон-Хан-Бурд-Обо, к исходу 23 августа отрезав японцам пути отхода на восток. Тогда же советско-монгольские войска Южной группы взломали оборонительные рубежи японцев в своей полосе наступления на всю глубину. 24 августа 8-я мотоброневая бригада Южной группы соединилась с частями 9-й мотоброневой бригады. Наконец, кольцо окружения окончательно замкнулось. Разумеется, считать на этом сражение законченным было бы преждевременным, особенно учитывая японский фанатизм.
Красноармейцы на высоте.
А 25 августа в воздухе красные лётчики оборвали жизнь ещё двух асов императорских ВВС: Судзуки Эисаку с 11 победами и Ядзиму Ёсихику с 16 побеждёнными противниками на счету.
Командование 6-й войсковой группы пыталось ударами извне пробить созданное воинами РККА и МНРА стальное кольцо, однако эти попытки привели только к лишним потерям в японских частях. Одновременно с этим внутри кольца шли невиданные по накалу бои с окружёнными японскими войсками, главные очаги сопротивления которых образовались в районах сопки "Песчаной", высот Ремизова и "Зелёной". В последних боях по добиванию японцев красноармейцам и цирикам пришлось столкнуться с особым ожесточением противника, не проявлявшего тени жалости к себе. Согласно воспоминаниям командира разведвзвода Николая Григорьевича Богданова, "Даже убедившись, что вырваться из окружения им не удастся, самураи всё равно не сложили оружия и полегли в рукопашной до последнего человека. Все склоны были усеяны их трупами" . Наконец, в самом конце августа последний очаг сопротивления неприятеля на сопке Ремизова был уничтожен. После этого японцы предприняли ещё ряд атак на земле, но все они не дали никакого результата.
Красноармейцы осматривают японское орудие.
Но если на земле бои практически сошли на нет, то советским лётчикам в сентябре ещё пришлось немало поработать. Ещё 27 августа был сбит и через два дня умер от ран отлично проявивший себя советский лётчик-истребитель старший лейтенант Виктор Георгиевич Рахов, сбивший до 14 самолётов неприятеля. Конфликт на Халхин-Голе стал первым и последним сражением для 25-летнего лётчика, умершего, так и не узнав, что в Кремле подписан указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Но и японским ВВС 27 августа ничего хорошего не принесло - погиб самый результативный на тот момент японский ас Синохара Хиромити, на счету у которого числилось целых 58 побед.
Виктор Георгиевич Рахов.
Хиромити не стал последним японским асом, чей жизненный путь оборвался над берегами Халхин-Гола. В эти последние дни войны советские лётчики достигали блестящих результатов. 1 сентября произошёл бой между 188 советскими и примерно 120 японскими истребителями, завершившийся сбитием 3 советских и 5 японских истребителей; ещё один советский самолёт сел на вынужденную посадку близ Тамцак-Булака. В этом бою ВВС РККА вырвали из вражеских рядов ещё двух асов: Кодаму Такаёри с 11 победами и Судо Токую с 10.
15 сентября 1939 года между СССР и МНР с одной стороны и Японией с другой было подписано соглашение, предписывавшее прекращение военных действий с 13.00 16 сентября. И в тот же день состоялся последний, самый крупный воздушный бой этого военного конфликта. Около 120 японских самолётов атаковали аэроузел Тамцак-Булак, где навстречу им поднялось 207 самолётов с красными звёздами. В бою было сбито 6 советских и 9 японских истребителей, а также 1 японский бомбардировщик, а среди 8 погибших японских пилотов были ещё два аса: Симада Кэндзи с 27 победами и Ёсияма Бундзи, чей актив насчитывал 20 побед. Они стали последним пополнением на кладбище асов микадо, устроенном советскими воинами на пограничной монгольской земле. В целом же в сентябрьских боях авиация Квантунской группы войск потеряла 24 самолёта, тогда как безвозвратные потери ВВС РККА составили 16 самолётов.
Победители фотографируются на обломках японского самолёта.
Данные статистического исследования "Россия и СССР в войнах XX века. Книга потерь" свидетельствуют: за время конфликта на реке Халхин-Гол вооружённые силы Советского Союза потеряли 6472 человека погибшими на поле боя и умершими на этапах санитарной эвакуации, 1152 умершими от ран в госпиталях, 8 умершими от болезней, 2028 пропавшими без вести и 43 погибшими в катастрофах или в результате иных происшествий, итого 9703 человека; санитарные потери исчисляются в 15251 человека ранеными и 2225 человек заболевшими (относительно последних данные неполны).
Учитывая масштаб сражения и практически неизбежную для статистики, в том числе статистики военных потерь погрешность, число безвозвратных потерь следует округлить до 10 тысяч человек, а число раненых до 15,5 тысяч. Поскольку количество попавших в плен не превышало 2-3 сотен человек, можно считать практически всех воинов, отнесённых к безвозвратным потерям на Халхин-Голе, погибшими. Следует отметить, что точно неизвестно, всех ли военнопленных красноармейцев японцы вернули советской стороне - есть даже свидетельства, что кого-то из пленённых советских воинов использовали в опытах отряда 731. Монгольские потери с учётом жертв среди пограничников, по имеющимся данным, не превышают тысячи человек, из которых не более трёх сотен потеряны безвозвратно. Впрочем, даже если эти данные неполны, вряд ли монгольские потери превышают 1,5 тысяч человек, из которых самое большее 0,5 тысяч погибли и пропали без вести. Советские потери в основных видах боевой техники достигли следующих величин: 249 самолётов, из которых 42 по небоевым причинам, 253 танка и броневика.
Красноармейцы осматривают подбитый японский танк.
В свою очередь, относительно японских потерь имеются следующие данные: 8629 убитых, 1201 пропавший без вести, 9087 раненых и 2350 больных. Таким образом, суммарно японские безвозвратные потери согласно этим данным составляют 9830 человек. Впрочем, следует учесть окружение значительной части японских войск в итоговой фазе боёв, которое почти вне всякого сомнения, негативно повлияло на полноту отчётности. Кроме того, на памятнике в честь погибших в ходе "Номонханского инцидента", открытом японцами в Хайларе в 1942 году, была высечена 10301 фамилия погибших на Халхин-Голе солдат и офицеров Японской Императорской Армии. Учитывая, что за время боёв советско-монгольские войска взяли в плен 226 военнослужащих противника, из них 155 японцев, которые все или практически все служили именно в Японской Императорской Армии, безвозвратные потери японских войск в таком случае почти достигают 10,5 тысяч человек.
Принимая в расчёт погрешность, следует округлить данное число до 11 тысяч. Как и в случае с Красной Армией, почти все эти люди погибли. Таким образом, с учётом 9 тысяч раненых и за вычетом заболевших общие японские людские потери в конфликте на Халхин-Голе составляют порядка 20 тысяч человек. В авиации японцы потеряли 162 самолёта, включая 74 списанных в силу разных причин, включая боевые повреждения.
Что до Императорской Армии Маньчжоу-Го, то по некоторым данным её потери не превышают 3 тысяч человек, но точной уверенности в этом нет - нельзя даже точно сказать, правомочно ли все эти 3 тысячи отнесены именно к потерям, ведь многие из учтённых в качестве убитых или пропавших без вести вполне могли на самом деле просто-напросто дезертировать.
Итак, основные участники боёв на Халхин-Голе: СССР и Япония - понесли общие потери за вычетом заболевших в 25,5 и 20 тысяч соответственно. При этом следует отметить очень высокую долю безвозвратных потерь у японцев, очевидно, вызванную окружением с последующим перемалыванием значительной части 6-й войсковой группы. Именно это окружение позволило практически сравнять итоговые потери сторон, тогда как в целом в ходе боёв японцы несли меньший урон, что объясняется лучшей подговкой японских солдат, служивших полноценную 2-3-годичную срочную службу, по сравнению с тогдашними бойцами РККА, большая часть которых военную службу проходила в виде кратковременных учебных сборов. На руку японцам играл и полученный ими в Китае весьма обширный боевой опыт.
Японское оружие, захваченное Красной Армией
Так или иначе, но итог боёв у Халхин-Гола оказался совершенно провальным для руководства Японской Императорской Армии. Устраивая "Номонханский инцидент", генералы тэнно рассчитывали на не слишком сложную, эффектную победу в скоротечном локальном конфликте без угрозы полномасштабной войны с СССР. На деле же японские войска потерпели локальное, но от того не менее болезненное поражение. Попытки списать его на техническое превосходство Красной Армии только усугубляли ситуацию - в ответ на генералов Ямато тут же сыпались упрёки в том, что они бросили людей чуть ли не с голыми руками сражаться против бронированных советских армад. В силу этого в японской элите абсолютно закономерно окрепли позиции тех, кто призывал попытать счастья в южных морях. И в конечном итоге в 1941 году победу одержат именно "южане".
Бывшая японская артиллерия
Впрочем, у пока ещё только начинавшегося разворота островной империи на юг существовала и ещё одна причина. 23 августа в Москве состоялось подписание договора о ненападении между Советским Союзом и Германией. В Японии, входившей в Антикоминтерновский пакт, многие сочли предательством заключение германцами некоего договора с русскими в тот самый момент, когда вокруг японских войск на монгольской границе вот-вот должны были замкнуть кольцо бронированные клинья Красной Армии. 4 сентября 1939 года японское правительство заявило, что ни в какой форме не намерено вмешиваться в конфликт в Европе, а 13 апреля 1941 года народный комиссар иностранных дел СССР Вячеслав Михайлович Молотов и министр иностранных дел Японии Мацуока Ёсукэ подписали советско-японский договор о нейтралитете. СССР получил пусть и зыбкую, но всё же гарантию невмешательства Японии в грядущую войну между Советским Союзом и Германией.
С самого начала 30-ых годов прошлого века японские власти вынашивали враждебные планы касательно Монгольской Народной Республики (МНР). В 1933-году генерал Араки, являющийся военным министром Японии, во всеуслышание требовал захвата этой страны. В 1935 году на всех японских картах государственная граница МНР в районе реки Халхин-Гол была перенесена вглубь на двадцать километров. В конце января этого же года японские войска атаковали ряд погранзастав, оставленных монголами без боя. Для предотвращения возникшего конфликта летом начались переговоры. Однако они вскоре были прерваны, так как представители Японии потребовали пустить своих уполномоченных для постоянного проживания в различные пункты МНР. Монголия справедливо расценила это как прямое покушение на свою независимость. В отместку японские дипломаты пообещали решить все насущные вопросы по своему усмотрению.
Командарм 2-го ранга Г.М. Штерн, маршал Монгольской Народной Республики Х. Чойбалсан и командир корпуса Г.К. Жуков на командном пункте Хамар-Даба. Халхин-Гол, 1939 год
Весна 1936-го года прошла в мелких стычках на монголо-маньчжурской границе. Пытаясь обезопасить себя, 12 марта МНР подписала с СССР протокол о взаимопомощи. На сессии Верховного Совета 31 мая Молотов подтвердил, что границы МНР Советский Союз будет защищать так же, как и свои собственные. В сентябре 1937-го в Монголию прибыли тридцать тысяч советских солдат, более двухсот танков и бронемашин, около сотни самолетов. Штаб пятьдесят седьмого особого корпуса, под командованием Н. В. Фекленко, разместился в Улан-Баторе.
Однако это не остановило японцев, продолжавших готовиться к нападению. Для вторжения ими была выбрана местность возле Халхин-Гол, так как расстояние от этой реки до ближайшей советской железнодорожной станции составляло больше 750 километров. Со стороны Маньчжурии здесь проходили две железные дороги.
К сожалению, монгольское руководство и командный состав советского корпуса проявили непростительную халатность, не подготовив и не изучив данный район. Граница за рекой не охранялась, на западном берегу не было постов наблюдения. Наши бойцы занимались дровозаготовками. Японцы в это время проводили рекогносцировки будущего места боевых действий, выпустили отличные карты, провели полевые выезды офицерского состава войск, назначенных для операции.
Затишье прекратилось в январе 1939-го года. В районе реки происходят нападения на сторожевые посты, обстрел пограничников. Полномасштабное вторжение началось в мае. 11, 14 и 15 числа вооруженные отряды японо-маньчжур численностью от двухсот до семисот человек в сопровождении нескольких бронемашин нарушили границу и ввязались в бои с пограничниками. Японские самолеты бомбили монгольские погранзаставы, однако руководство 57-го корпуса по-прежнему ничего не предпринимало. Известно, что 15 мая все наше командование отправилось на лесоразработки. Лишь 16-го числа пришел приказ Ворошилова, требующий привести войска в боевую готовность.
Отправленной к реке шестой кавалерийской дивизии МНР и оперативной группе одиннадцатой танковой бригады под руководством старшего лейтенанта Быкова 21 мая удалось оттеснить неприятеля за Халкин-Гол на землю Маньчжурии. В это же время в Москве японский посол получил от имени советского правительства официальное заявление: «Японо-маньчжурские войска нарушили границу Монгольской Народной Республики, без предупреждения напав на монгольские части. Среди солдат МНР есть раненые и убитые. Также во вторжении участвовала японо-маньчжурская авиация. Поскольку всякому терпению приходит конец, просим, чтобы этого больше не было». Текст заявления был отправлен в Токио. Ответа на него так и не пришло.
Рано утром 28 мая японские войска нанесли новый удар, смяв монгольскую кавалерию и глубоко охватив левый фланг отряда Быкова, создав угрозу переправе. Едва избежав плена, монголо-советские части отступили на холмы в паре километров от переправы, где смогли задержать противника. На помощь подошел на автомобилях 149-й стрелковый полк, с ходу вступивший в бой. Перестрелка шла всю ночь, а утром правый фланг роты Быкова был выбит со своих высот, по ошибке обстрелянный дружественной артиллерией. Зато огнеметные танки на левом фланге уничтожили японский разведотряд подполковника Азума.
Бой затих лишь к вечеру. Понеся значительные потери, японцы отвели войска на свою территорию, а советские части оставили восточный берег Халхин-Гола. Позже Фекленко сообщал в Москву, что это пришлось сделать «под давлением многократно превосходящих сил врага». Хотя само отсутствие японцев советская разведка обнаружила только спустя четыре дня. По итогам боев Фекленко сняли с должности, а ему на смену прибыл Г. К. Жуков.
Поскольку майские бои показали значительное превосходство вражеской авиации, первым делом советское командование решило увеличить воздушные силы. В последние дни мая к уже размещенной на территории Монголии 100-ой смешанной авиационной бригаде прибыли 38-ой бомбардировочный и 22-ой истребительный авиаполки. Началась борьба за господство в воздухе.
Из воспоминаний летчика-истребителя Героя Советского Союза Антона Якименко: «Нас разместили на аэродроме в юрте. Кроме холода и отсутствия элементарных удобств, донимали комары. Из-за них я не мог заснуть, покусанное лицо опухло и горело. Однажды ночью поднялся ураган и повалил юрту. Утром мы едва вылезли из занесенной песком норы. Самолет У-2 бурей сломало пополам. В фюзеляжи наших И-16 набилось столько песка, что, когда мы взлетели, песок вылетал подобно дыму, оставляя хвост за самолетом».
27 мая восемь самолетов эскадрильи И-16 находящиеся на аэродроме возле горы Хамар-Даба получили приказ взлетать по тревоге. Это был уже четвертый вылет за этот день. Встреч с японцами до этого момента не было, зато два пилота сожгли моторы своих самолетов и остались на базе. Шесть истребителей И-16 летели к границе по одному, постепенно набирая высоту. На высоте две тысячи метров они столкнулись с двумя звеньями японских истребителей, летевших в строю. Оказавшись в проигрышной позиции, после первой атаки летчики развернулись и стали возвращаться, а находившийся выше неприятель расстреливал их до аэродрома и даже после посадки. Итог «боя» был плачевен – двое наших летчиков (включая командира эскадрильи) погибли, одного ранило, двое из оставшихся сожгли моторы. Вечером нарком обороны Ворошилов предельно ясно разъяснил командованию 57-го корпуса позицию Москвы о недопустимости подобных потерь в дальнейшем.
Однако поистине «черным» днем для отечественной авиации стало 28 мая. Приказ вылететь в заданный район из двадцати самолетов успело выполнить лишь три истребителя И-15 бис. Остальные были застигнуты врасплох новым распоряжением «вылет прекратить». Радиосвязи с взлетевшим звеном не было, летчики даже не поняли, что остались одни. В ходе выполнения задания над рекой Халхин-Гол они были уничтожены превосходящими силами японцев. Три часа спустя другая эскадрилья И-15 из десяти истребителей была внезапно атакована в облаках. Очень быстро погибло семь летательных аппаратов, противник потерял лишь один. После этого дня советских самолетов над Халхин-Голом не было видно в течение двух недель, а японцы безнаказанно сбрасывали бомбы на наши войска.
Из рассказа летчика-истребителя Антона Якименко: «Война началась неудачно для нас. Японцы сумели захватить господство в воздухе. Почему так произошло? Мы встретили над Халхин-Голом японских ветеранов, которые до этого два года воевали в Китае. Мы боевого опыта не имели и убивать еще не были готовы».
Тем не менее, реакция Москвы на случившееся последовала немедленно. Уже 29 мая в Монголию летели лучшие советские асы во главе с замначальника ВВС РККА Смушкевичем. За несколько недель было проведена огромная работы: налажена учеба летного состава, улучшено снабжение, создана сеть взлетно-посадочных площадок. Число машин доведено до 300 единиц, против 239 у неприятеля.
В следующем воздушном бою 22 июня японцам противостоял уже совсем другой противник. Итогом грандиозного ожесточенного боя, длившегося более двух часов, стало отступление пилотов Страны восходящего солнца, потерявших 30 летательных аппаратов. Наши потери также были огромны – 17 машин не вернулось на базы. Однако это была первая победа в воздухе с начала войны.
Следующие три дня показали, что справиться с русскими летчиками в воздухе японцам не удастся, и тогда они решили изменить тактику. Утром 27 июня около тридцати японских бомбардировщиков совместно с 74 истребителями напали на наши аэродромы. В районах Тамцак-Булак и Баин-Тумен приближение японцев успели обнаружить и поднять истребители на перехват, сорвав атаки. Но в Баин-Бурду-Нур все вышло иначе. Посты наблюдения увидели самолеты противника, однако, предположительно из-за действия диверсантов, не успели вовремя сообщить на летное поле. В итоге на земле было уничтожено шестнадцать наших самолетов. Несмотря на это японцы больше не хозяйничали в воздухе, постоянные бомбардировки наземных войск прекратились, воздушные бои до начала августа проходили с переменным успехом.
По замыслу японских военачальников второй этап данного инцидента должен был начаться стремительной атакой ударной группы на западном берегу Халхин-Гола в тылу советско-монгольских войск. Ее целью было отрезать нашим войнам пути отступления с восточного берега и одновременно не допустить подхода резервов. Сковывающая группа, имеющая в составе, кроме пехоты и кавалерии, два танковых полка, должна была завязать бой с русскими на восточном берегу реки и помешать их прорыву.
Наступление началось ночью 2 июля. Трижды легкие японские танки атаковали батарею лейтенанта Алешкина, но не смогли нанести значительного урона. На следующий день состоялось первое сражение между нашими и японскими танкистами. Имея численное превосходство, японцам не удалось продвинуться вперед ни на шаг. Подбив три танка, они потеряли семь и отступили. Еще более значительные потери неприятелю нанес разведбат девятой мотоброневой бригады. Укрывшись, броневики БА-10 безнаказанно расстреляли девять танков наступающего отряда противника. За 3 июля японцами были потеряны 44 танка из 73 на восточном берегу.
Гораздо успешнее продвигалась ударная группа. Быстро перейдя реку утром 3 числа, она разгромила 15-ый монгольский кавалерийский полк и направилась на юг прямо в тыл основным силам советских войск, обороняющих восточный берег. Навстречу неприятелю были выдвинуты: отряд монгольской конницы, 24-ый мотострелковый полк и 11-ая танковая бригада. Однако кавалерию на марше рассеяла авиация противника, а мотострелки заплутали и вышли на назначенные позиции с полуторачасовым опозданием. В результате в полдень, не проведя разведки и не имея поддержки пехоты, японцев с ходу контратаковала одна только 11-ая танковая бригада. Взломав оборону японцев, она понесла страшные потери. Более половины танков были выведены из строя или уничтожены. В 15 часов дня прямо с марша в бой отправился бронебатальон седьмой мотоброневой бригады. Потеряв из 50 бронемашин 33, он отступил. Взаимодействие между советскими резервами было налажено лишь к вечеру. К этому времени все части уже понесли тяжелые потери в ходе одиночных несогласованных атак. Перед наступлением темноты была проведена еще одна атака, общими силами, но прижатые к реке японцы успели за день окопаться на горе Баин-Цаган. Их эшелонированная оборона отразила все приступы.
Из воспоминаний снайпера Михаила Попова: «Готовясь к войне в степи, японцы окрасили всю боевую технику, транспорт, все средства обеспечения до последнего телефонного кабеля в песчано-желтый цвет. На каски надели хлопчатобумажные чехлы, защищающие от солнечного блеска. Подобным мелочам японцы уделяли самое пристальное внимание, чего нельзя было сказать о нас. Советские командиры выделялись надетыми полевыми сумками или планшетами, биноклями, противогазами. На них были фуражки с блестящими звездами, тогда как бойцы носили пилотки. Это стало одной из главных причин больших потерь нашего командного состава».
На следующий день серьезно просчиталось уже японское руководство. Оно приняло решение отвести свои войска обратно за реку, но поблизости был только один-единственный понтонный мост, созданный для наступления. Целые толпы японских солдат и офицеров гибли на нем от огня нашей авиации и артиллерии. На горе Баин-Цаган осталось брошено огромное количество техники и . Когда, не дождавшись окончательного вывода своих войск, японские саперы взорвали мост, тысячи японцев в панике стали прыгать в воду, пытаясь добраться вплавь. Многие из них утонули.
После этого японцам ничего не оставалось, как попытаться взять реванш на восточном берегу Халхин-Гола. Начиная с 7 июля, неприятель непрестанно атаковал наши части. Сражения проходили с переменным успехом, пока, наконец, ночью 12 числа, воспользовавшись нашей ошибкой, японцы не сумели прорваться к переправе, взяв ее под пулеметный обстрел. Однако уже утром советские войска окружили подразделения противника и после короткого яростного боя уничтожили. После этого на восточном берегу воцарилось временное затишье, которое обе воюющих стороны употребили для наращивания сил, перемещая в район свежие подкрепления.
В это время в воздухе наши летчики ощущали себя все более уверенно. В конце июля советская авиация отомстила за нападение в Баин-Бурду-Нур, безнаказанно атаковав аэродромы противника в районе Ухтын-Обо, Узур-Нур и Джинджин-Сумэ. Огромное количество японских самолетов было уничтожено на земле, при попытке взлететь или во время посадки. А в начале августа в ряде воздушных боев погибло несколько выдающихся японских асов. Учитывая это, а также двукратный численный перевес советских самолетов в районе боевых действий, можно было говорить о господстве в воздухе отечественной авиации.
К середине августа наше командование разработало план операции по разгрому японцев. Согласно ему были созданы три группы – Центральная, Южная и Северная. Центральной группе следовало завязать бой с противником по всему фронту, сковав его на всю глубину. Южная и Северная группы должны были прорвать оборону на флангах и окружить все силы противника, расположенные между границей и рекой Халхин-Гол. Также были подготовлены крупные резервы на случай помощи Южной или Северной группе. Была проведена тщательная рекогносцировка переднего края обороны японцев с воздушной разведкой, захватом «языков» и фотографированием местности. Много внимания уделялось дезинформации противника. Войскам рассылались листовки, как вести себя в обороне. Шли ложные сводки о возведенных оборонительных сооружениях. Мощная звуковещательная станция создавала впечатление оборонительных работ, имитируя забивку кольев. Передвижения войск проходили ночью, а вдоль фронта ездили машины со снятыми глушителями. Все это оказалось весьма эффективным, позволив застать противника врасплох.
20 августа на рассвете советская авиация в составе 150 бомбардировщиков, имея прикрытие из 144 истребителей, прицельно бомбила оборону противника до артиллерийской подготовки, которая длилась 2 часа 50 минут. За пятнадцать минут до конца авианалет повторился. Наступление советских войск по всему фронту началось в 9 утра. За день непрекращающихся боев со своими задачами справились Центральная и Южная группы. Северная группа налетела на высоту под названием «Палец», на которой японцы создали мощный оборонительный пункт, недооцененный нашим командованием. Отчаянно сопротивляясь, японцы сумели продержаться на высоте четверо суток.
Наши истребители благополучно прикрывали бомбардировщики, одновременно штурмуя японские аэродромы, чтобы заставить неприятеля убрать свою авиацию подальше от фронта. Не сумев подавить авиацию русских, японские пилоты попытались произвести бомбометание на наступающие наземные войска, но ударные группы были перехвачены советскими истребителями. Тогда 21 августа японцы попытались атаковать наши аэродромы, но и тут их ждала неудача, все самолеты были замечены еще на подлете. Потери авиации Страны восходящего солнца были огромны, в бой вводили все имеющиеся резервы, включая устаревшие бипланы.
21 августа Южная группа выполнила свое задачу, отрезав японо-манчжурским частям, расположенным южнее небольшой реки Хайластын-Гол отступление на восток. На северном направлении наши войска, обойдя высоту «Палец», угрожали замкнуть кольцо. 22 августа силы Южной группы разгромили появившиеся японские резервы, а к вечеру 23 окружение группировки противника было завершено. 24 и 25 августа японцы извне пытались прорвать кольцо, но были отброшены. Окруженные подразделения также вырывались из «котла», попадая под ураганный огонь советской артиллерии. Ликвидация мелких групп и одиночек затянулась до 31 августа. Засевшие в блиндажах и «лисьих норах» японцы сражались до последнего человека. 1 сентября 1939-го года территория Монголии было очищена от захватчиков.
Из рассказа Василия Руднева, командира танка БТ-5: «Японских танков мы не опасались. Легкие «Ха-го» были настоящими гробами. Наша «сорокапятка» насквозь прошибала их. 37-мм противотанковые орудия самураев отличались низкой эффективностью бронебойного снаряда. Часто наши Т-26 и БТ приходили из боя с пробоинами, но без потерь в экипаже и своим ходом. Также японцы рыли щели и ждали в них танки, бросая бутылки с зажигательной смесью. Мы пускали вперед Т-26 с самодельным огнеметом, который выжигал самураев. Были и смертники с минами на бамбуковых шестах. От них мы несли особенно тяжелый урон. Только шахматный боевой порядок во время атаки и взаимодействие с пехотой позволили снизить потери от «бутылочников» и минеров».
На границе столкновения с японцами длились еще полмесяца. Кроме каждодневных перестрелок, 4, 8 и 13 сентября японцы безуспешно атаковали наши позиции. Советские летчики, патрулировавшие границу, постоянно вступали в бои с противником. Лишь 15 сентября был подписан договор о прекращении огня, 23 числа советские войска позволили японским похоронным командам прибыть на поле боя. Вывоз трупов занял целую неделю. Японские позиции были затянуты черным дымом – «самураи» предавали огню останки павших воинов, а пепел посылали родным в Японию.
Советские и японские офицеры на переговорах о прекращении огня на Халхин-Голе
Советская сторона объявила, что японцы потеряли в результате военного конфликта около 22 тысяч человек убитыми, 35 тысяч ранеными. Противник называет гораздо более скромные цифры – 8,5 тысяч убитыми и 9 тысяч ранеными. Однако эти значения вызывают серьезные подозрения в истинности. Советские войска потеряли в ходе военного конфликта около восьми тысяч человек убитыми и шестнадцать тысяч ранеными. Также потери советских войск оказались очень высокими в бронетехнике (133 бронеавтомобиля и 253 танка), поскольку именно танковым частям пришлось вынести главную тяжесть боев. Это подтверждает и большое число танкистов, удостоенных звания Героя Советского Союза в ходе боев на Халхин-Голе.
Японская сторона дает совсем другие данные о потерях наших войск. Причем врут они совсем беззастенчиво, цифры даже фантастическими нельзя назвать. Например, по их утверждению на Халхин-Голе было уничтожено 1370 советских самолетов, что в два раза превышает количество летательных аппаратов, имевшихся у нас там.
Командир взвода разведки Николай Богданов писал в мемуарах: «Это был отличный урок для самураев. И они его усвоили. Когда фрицы стояли под Москвой, Япония так и не рискнула выдвинуться на помощь союзнику. Очевидно, свежи были воспоминания о разгроме».
Японские солдаты позируют с трофеями, захваченными в боях на Халхин-Голе. У одного из японцев в руках советский 7,62-мм танковый пулемет системы Дегтярева образца 1929 года ДТ-29 (Дегтярев танковый). Трофеи могли быть захвачены как у советских войск, так и у войск Монгольской народной республики
Японские истребители Накадзима Ki-27 (армейский истребитель тип 97) на аэродроме в районе селения Номонхан во время боев на реке Халхин-Гол. Истребители на фотографии принадлежат к 24-му сентаю (полку) 1-му или 3-му чутаю (эскадрилья). Существует два варианта места, где сделана фотография. Это, либо аэродром Ганчжур в 40 км от реки Халхин-Гол, либо аэродром Алаи в 8 км к северу от озера Узур-Нур
Японские летчики 24-го сентая у аэродромного стартера во время боев на Халхин-Голе
Штабная палатка передового командного пункта ВВС 1-й армейской группы РККА на горе Хамар-Даба. На фото группа советских авиаторов в юрте у ярко освещенного стола с полевыми телефонными аппаратами. Некоторые из военнослужащих в летном обмундировании. На столе видны бытовые принадлежности, над столом электролампа без абажура
Группа советских летчиков в летном обмундировании (кожаные регланы, шлемы и очки) на фоне самолета-истребителя И-16, стоящего в степи. Слева направо: лейтенанты И.В. Шпаковский, М.В. Кадников, А.П. Павленко, капитан И.Ф. Подгорный, лейтенанты Л.Ф. Лычев, П.И. Спирин. Аэродром в районе реки Халхин-Гол
Советский офицер и солдаты осматривают остатки японского самолета во время боев на Халхин-Голе
Советские солдаты обследуют брошенную японскую технику после боев на реке Халхин-Гол. На переднем плане легкий танк Тип 95 «Ха-Го», вооруженный 37-мм орудием Тип 94, видна выхлопная система 120-сильного дизельного двигателя Mitsubishi NVD 6120. Слева боец осматривает 75-мм орудие, «улучшенный тип 38», основное полевое орудие Квантунской армии в боях на Халхин-Голе. Несмотря на архаичную конструкцию, это орудие благодаря своему небольшому весу, продержалось в войсках до конца войны
Монгольские кавалеристы в ходе боев на Халхин-Голе. В боях на реке Халхин-Гол с 11 мая по 16 сентября 1939 года помимо противоборствующих советских и японских сторон участвовали монгольские войска из просоветской Монгольской народной республики и прояпонского государства Маньчжоу-Го
Японцы, попавшие в советский плен в ходе боев на Халхин-Голе. Советский командир на переднем плане имеет воинское звание майор. На советских военнослужащих одеты хлопчатобумажные панамы для жарких районов, дошедшие до наших дней с минимальными изменениями. Спереди на колпаки панам нашиты красные звезды диаметром 7,5 см, в центре прикреплены эмалевые звездочки
Советские минометчики у 82-мм батальонного миномета во время обстрела японских позиций 6-й (Квантунской) армии
Командир взвода разведки Николай Богданов писал в мемуарах: «Это был отличный урок для самураев. И они его усвоили. Когда фрицы стояли под Москвой, Япония так и не рискнула выдвинуться на помощь союзнику. Очевидно, свежи были воспоминания о разгроме».
В мае 1939 г. японские войска вторглись на территорию союзной СССР Монгольской Народной Республики в районе реки Халхин-Гол. Это вторжение явилось составной частью японских планов захвата советского Дальнего Востока и Сибири, Китая и владений западных стран в районе Тихого океана. Императорская ставка готовила два варианта ведения войны: северный - против СССР и южный - против США, Великобритании и их союзников.
Несмотря на предупреждение советского правительства, что СССР будет защищать МНР как свою собственную территорию, японские войска, имея трехкратное превосходство в силах (около 40 тыс. человек, 130 танков, более 200 самолетов) 2 июля форсировали р. Халхин-Гол и вторглись на территорию МНР, но после кровопролитных боев вынуждены были временно отступить. Наступление уже силами целой армии японцы готовились возобновить 24 августа, но советские войска упредили противника и сами 20 августа перешли в наступление силами созданной к тому времени 1-й армейской группы под командованием комкора Г. Жукова.
Уступая в численности войск, 1-я армейская группа превосходила противника примерно вдвое по числу танков и самолетов. Монгольские войска возглавлял Маршал МНР Х. Чойбалсан. Координация действий советских и монгольских войск возлагалась на фронтовую группу во главе с командармом 2-го ранга Г. Штерном.
Наступление было хорошо подготовлено и явилось неожиданным для противника. В результате шестидневных боев 6-я японская армия была окружена и фактически уничтожена. Ее потери составили более 60 тыс. человек убитыми, ранеными и плененными, советских войск - 18 тыс. убитыми и ранеными. Особенно напряженными были воздушные бои, самые крупные к тому времени, в которых с обеих сторон участвовало до 800 самолетов. В итоге японские командование обратилось с просьбой о прекращении военных действий, и 16 сентября 1939 г. они были приостановлены.
События на Халхин-Голе имени важные международные последствия. Приоритет в японских планах получил южный вариант войны - против Великобритании и США. Советская дипломатия, умело действуя в сложившейся обстановке, добилась заключения на взаимовыгодных условиях пакта о нейтралитете с Японией. Пакт был подписан в Москве 13 апреля 1941 г., что позволило нашей стране избежать войны на два фронта.
ПУ И О СОБЫТИЯХ В КИТАЕ В КОНЦЕ 1930-Х
Командующий Квантунской армией расхваливал мне могущество японской армии и ее потрясающие военные успехи… 7 июля 1937 года началась война между Японией и Китаем и японская армия захватила Пекин.
Квантунская армия была подобна сильному источнику тока высокого напряжения. Я был точным и послушным электродвигателем, а Ёсиока Ясунори - электропроводом с прекрасной проводимостью.
Это был небольшого роста японец из Кагосимы, с выступающими скулами и усиками. С 1935 года и вплоть до капитуляции Японии в 1945 году он находился рядом со мной и вместе со мной был взят в плен Красной Армией. В течение последних десяти лет он от подполковника сухопутных войск постепенно поднялся до генерал-лейтенанта. Ёсиока занимал две должности: он был старшим советником Квантунской армии и атташе при императорском доме Маньчжоу-Го. Последнее было японским названием. Собственно говоря, как переводится это название, не так уж важно, так как оно все равно не отражало самой деятельности Ёсиока. Фактически он был как бы одушевленным электропроводом. Каждая мысль Квантунской армии передавалась мне через него. Куда ехать на прием, кому отдавать честь, каких принимать гостей, как инструктировать чиновников и народ, когда поднять рюмку и предложить тост, даже как улыбаться и кивать головой - все это я делал по указанию Ёсиока. С какими людьми я мог встречаться и с какими нет, на каких собраниях присутствовать и что говорить - во всем я слушался его. Текст моего выступления он заранее писал мне на бумаге на своем японизированном китайском языке. Когда Япония начала агрессивную войну в Китае и потребовала у марионеточного правительства продовольствие, рабочую силу и материальные ресурсы, я велел премьер-министру Чжан Цзинхуэю на совещании губернаторов провинций зачитать призыв к губернаторам, написанный Ёсиока. В нем он призывал губернаторов приложить все свои усилия для поддержания священной войны…
Всякий раз, когда японская армия оккупировала в Центральном Китае какой-нибудь относительно крупный город, Ёсиока рассказывал о результатах боев, а затем велел встать вместе с ним и сделать поклон в сторону фронта, выражая тем самым соболезнование погибшим. После нескольких таких «уроков», когда пал город Ухань, я уже сам, без чьего-либо напоминания, выслушав до конца сообщение, встал, сделал поклон и почтил погибших японцев минутой молчания.
Пу И. Первая половина моей жизни: Воспоминания Пу И - последнего императора Китая. М., 1968.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ЖУКОВА
20 августа 1939 года советско-монгольские войска начали генеральную наступательную операцию по окружению и уничтожению японских войск.
Был воскресный день. Стояла теплая, тихая погода. Японское командование, уверенное в том, что советско-монгольские войска не думают о наступлении и не готовятся к нему, разрешило генералам и старшим офицерам воскресные отпуска. Многие из них были в этот день далеко от своих войск: кто в Хайларе, кто в Ханчжуре, кто в Джанджин-Сумэ. Мы учли это немаловажное обстоятельство, принимая решение о начале операции именно в воскресенье.
В 6 ч. 15 м. наша артиллерия открыла внезапный и мощный огонь по зенитной артиллерии и зенитным пулеметам противника. Отдельные орудия дымовыми снарядами обстреляли цели, которые должна была бомбить наша бомбардировочная авиация.
В районе реки Халхин-Гол все больше и больше нарастал гул моторов подходившей авиации. В воздух поднялись 153 бомбардировщика и около 100 истребителей. Их удары были весьма мощными и вызвали подъем у бойцов и командиров.
В 8 ч. 45 м. артиллерия и минометы всех калибров начали огневой налет по целям противника, доведя его до пределов своих технических возможностей. В это же время наша авиация нанесла удар по тылам противника. По всем телефонным проводам и радиостанциям была передана установленным кодом команда - через 15 минут начать общую атаку.
В 9 ч. 00 м., когда наша авиация штурмовала противника, бомбила его артиллерию, в воздух взвились красные ракеты, означавшие начало движения войск в атаку. Атакующие части, прикрываемые артиллерийским огнем, стремительно ринулись вперед.
Удар нашей авиации и артиллерии был настолько мощным и удачным, что противник был морально и физически подавлен и не мог в течение первых полутора часов открыть ответный артиллерийский огонь. Наблюдательные пункты, связь и огневые позиции японской артиллерии были разбиты.
Атака проходила в точном соответствии с планом операции и планами боя, и лишь 6-я танковая бригада, не сумев полностью переправиться через реку Халхин-Гол, приняла участие в боях 20 августа только частью своих сил. Переправа и сосредоточение бригады были полностью закончены к исходу дня.
21-го и 22-го шли упорные бои, особенно в районе Больших Песков, где противник оказал более серьезное сопротивление, чем мы предполагали. Чтобы исправить допущенную ошибку, пришлось дополнительно ввести в дело из резерва 9-ю мотоброневую бригаду и усилить артиллерию.
Разгромив фланговые группировки противника, наши бронетанковые и механизированные части к исходу 26 августа завершили окружение всей 6-й японской армии, и с этого дня началось дробление на части и уничтожение окруженной группировки врага.
Борьба осложнялась из-за сыпучих песков, глубоких котлованов и барханов.
Японские части дрались до последнего человека. Однако постепенно солдатам становилась ясна несостоятельность официальной пропаганды о непобедимости императорской армии, поскольку она понесла исключительно большие потери и не выиграла за 4 месяца войны ни одного сражения».
ИТОГИ БОЕВ У РЕКИ ХАЛХИН-ГОЛ
(Из сообщения В. Ставского о переговорах, проводившихся между советскими и японскими военными представителями в сентябре 1939 г. - после окончания боев у реки Халхин-Гол)
ВОРОНЕЖУ. Докладываем очередную запись тов. В.Ставского о встрече делегаций 20 сентября. Особых добавлений не имеем. Считаем, что переговоры, в общем, идут нормально.
Передана в Читу для передачи в Москву по аппарату «Бодо»
НАШИ ПЕРЕГОВОРЫ С ЯПОНЦАМИ
18.09.…Группа представителей советско-монгольских войск поднимается на взгорок. У японской палатки выстроились японские офицеры. Впереди на два шага перед строем - низенький, кругленький генерал. Поодаль в ложбинке - ряд японских легковых машин, два грузовика, таращат глаза больше полсотни японских солдат. У нашей палатки - автомобили, блистающий «ЗИС-101» и три телефониста.
Мечутся японские фото-кино репортеры. Наши товарищи тоже не теряют времени даром. Один из них заметил, как немного погодя в глубь к японцам отправились два грузовика вооруженной охраны и пулемет, стоявший на треноге и направленный в сторону советско-монгольской группы. Предусмотрительно ходят на переговоры господа японские офицеры...
С этого взгорка на неровной широкой долине хорошо видны песчаные бугры, словно берега травяной реки. Там по этим буграм проходят передовые позиции сторон. Перед нашей линией еще валяются в траве зловонные трупы японцев, разбитые колеса японских противотанковых пушек, всяческое японское военное барахло. Советско-монгольскую группу провожали веселые взгляды стрелков, танкистов, артиллеристов.
Председатель советско-монгольской делегации комбриг Потапов здоровается с генералом за руку. Они заходят в палатку. За ними следом проходят все остальные. И вот, по обе стороны стола, прикрытого зелеными одеялами, расположились два мира.
Японский генерал Фудзимото возглавляет ту сторону. Широкое, упитанное, холеное лицо. Тусклые, черные глаза, мешки под ними. Изредка обязательная улыбка, - словно кто-то надевает мертвую маску. На мундире три ряда орденских нашитых ленточек. За столом полковник Кусанаки и Хамада, подполковник Танака - вчера, на первой предварительной встрече бывший старшим. Кстати вчера он просил передать привет его знакомому по Хасану - командующему Штерну.
Среди японцев еще - майоры Накамура, Симамура, Оогоси, Каимото и др. офицеры.
С нашей стороны комбриг Потапов, рослый, японцы против него просто замухрышки; бригадный комиссар Горохов и комдив монгольской народно-революционной армии, сосредоточенный и молчаливый Церен.
Переговоры начинает японская сторона.
ГЕНЕРАЛ ФУДЗИМОТО: - Мы члены комиссии японской армии, назначены главным командованием. Мы обращаем внимание, что нам будет очень неприятно, если мы не договоримся.
ПОТАПОВ: - Мы члены комиссии советско-монгольских войск. Наш список мы Вам вручим. Мы хотим достигнуть хороших результатов в переговорах на основании соглашения наркоминдела тов. Молотова и г. Того в Москве.
ФУДЗИМОТО: - Мы далеко от правительства, и очень боимся, как бы не допустить ошибок. Мы хотим действовать строго по приказу, вытекающему из соглашения...
И генерал, и его офицеры долго еще выражают пожелание, чтобы результаты работ оказались хорошими, чтобы пункты соглашения были выполнены. В их торопливой этой настойчивости, выражении их лиц - угрюмых и злобных - мне ясно видны и удрученность, и внутренняя пустота, и даже опасение, просто боязнь.
От центральной переправы через реку Халхин-Гол, недалеко от устья Хайластин-Гол, до места переговоров с японцами - около 15 километров.
Было время - это вначале июля - когда японцы нависали мрачной угрозой и над этой переправой. Сюда с лихвою хватало дальности их пушек. Да как не хватать: вон та господствующая над всей этой округой высота в двух километрах от реки была в руках японцев. Здесь вся земля исклевана снарядами, взрыта японскими авиабомбами. Машина, покачиваясь на выбоинах, идет с бугра на бугор. Чахлая растительность. Низкорослые кусты. Песчаные обрывы, ямы. Вот это и есть здешние монгольские манханы.
Уже позади веселая долина Халхин-Гола. В берегах, окаймленных кустами, стремится могучий поток, очень напоминающий Кубань или Лабу в верховьях. Сколько раз говорили мне красноармейцы: «А какие огороды здесь выйдут!»
Круче и выше гребни, обширнее высоты. Все они стали родными. На той вон высоте был штаб полка Ремизова и высота теперь носит имя славного Героя Советского Союза Ремизова. А вон высота «Сапог», «Яйцо», «Два яйца», «Песчаная». Все эти названия даны в период боев. На этих высотах и были созданы японцами отличные укрепленные районы. Эти ямы, манханы и оказались японскими могилами.
Здесь в этой округе были охвачены смертельным кольцом наших войск одиннадцать японских полков. Охвачены и уничтожены.
Здесь был осуществлен смелый и очень тонкий план разгрома японцев.
Когда утром 20 июля полторы сотни наших бомбовозов сбросили на японские головы свой груз, - над манханами, прикрытыми пеленой тумана, выросли фантастические цветы разрывов, дрогнула земля, от гула ахнула вся округа. И тотчас заработала артиллерия.
Десять суток непрерывного нашего наступления и истребления японцев! Пресловутый генерал-лейтенант Камацубара даже не понимал, что происходит, где наносится главный удар, судя по его приказам.
А вот красноречивое признание бывшего командующего 6-й японской армией Оогоси Риппу. В его обращении от 5 сентября сказано:
«...Благодаря смелым и решительным действиям всех частей, руководимых генералом-лейтенантом Камацубарой, хаос в ходе боя принял меньшие размеры». Подумать только. За такой строкой фельетонисты годами охотятся - «хаос в ходе боя принял меньшие размеры». День ото дня он принимал меньшие размеры (японский хаос), пока все они, окруженные здесь, не были уничтожены...
И вот, мы вновь в японской палатке, в нейтральной зоне. Это уже четвертый день переговоров, 20 сентября. Японцы сегодня еще более угрюмы и удрученны, чем вчера. Это видно по их лицам.
Генерал-майор Фудзимото сидит мрачный, как истукан. Зато изысканно любезен комбриг Потапов.
В дни наступления он командовал южной группой, которая нанесла главный удар японцам. И он то хорошо знает, что трупов японцев здесь не 5 тыс., как они заявили, а по самой крайней мере - вдвое больше. И сам Потапов - горячий танкист - врывался в расположение японцев на грохочущем смертоносном танке. Но откуда только у этого человека сейчас такая округлось жеста, плавность и четкость речи!
Комбриг ПОТАПОВ говорит: - Вчера я еще раз доложил главному командованию о вашем желании самим убрать и вывезти трупы. Главное командование, желая идти вам на встречу, не задевать ваших религиозных чувств и не нарушать ваши обряды, решило удовлетворить вашу просьбу - допустить японских солдат к выкапыванию и сбору трупов, на следующих условиях.
Потапов зачитывает целую инструкцию, по которой воинские команды по 20 солдат, без оружия, должны будут собирать трупы. Их будут сопровождать наши командиры.
Генерал нервно записывает в свою книжку. У остальных офицеров совершенно ошеломленные лица. Никак, видно, не ожидали японцы этого...
Наконец генерал приходит в себя. Он говорит: - Я от души, искренно благодарю Вас. Я доложу своему высокому командованию. Сейчас мы между собой посоветуемся...
Беседа дальше идет гладко. Японцы просят дать схему с указаниями могил японских солдат - они ее получат завтра. Они просят ввести десять команд - хорошо, пусть вводят десять команд. Они просят считать личными вещами - амуницию, фляжки, штыки, бинокли, офицерские револьверы. В этом им отказано. Они не настаивают, но просят разрешения: - не снимать с трупов штыков, сумок, если они находятся прямо на них, - чтобы не было плохого впечатления у солдат.
Комбриг Потапов отвечает: - С убитых снимать этих вещей не будем (...)
Вл. Ставский
РГВА. Ф.34725. Оп.1. Д.11. Л.37-48 (Ставский В.П. - автор военных очерков и рассказов. В годы Великой Отечественной войны - военкор «Правды». Погиб в боях под Невелем).
В начале 1939 г. на границе Монгольской Народной Республики и государства Манчжоу-Го, входившего в сферу влияния Японии, произошел ряд вооруженных столкновений. Так как по договору 1936 г. защита монгольских территорий возлагалась на части РККА, то очень скоро эти столкновения переросли в крупный советско-японский конфликт, который в отечественной историографии обычно называют «боями на Халхин-Гол» (по названию пограничной реки). Боевые действия проходили с апреля по сентябрь 1939 г. и закончились полной победой РККА. Во время конфликта обе стороны активно использовали различную военную технику, включая ВВС, действия которых будут рассмотрены в данной статье.
Основные моменты войны в воздухе
Первые воздушные бои показали превосходство японской авиации. Советские ВВС несли ощутимые потери. В воздушных боях 27 и 28 мая 22-й ИАП потерял 15 самолетов. Японцы в свою очередь лишились одной машины. Данная ситуация серьезно обеспокоили советское руководство. Неудачи наших ВВС в Монголии были обусловлены тем, что японцы имели значительное техническое превосходство, а в плане подготовки советские летчики уступали японским. Данную проблему командование РККА решало путем обновления матчасти, задействания опытного летного состава, а также обеспечения численного превосходства.
29 мая в Монголию прислали группу летчиков, за плечами которых был опыт воздушных боев в Испании и на озере Хасан. Советское командование рассматривало их не как рядовое пополнение, но в первую очередь как инструкторов по подготовке летного состава. Их возглавлял комкор Смушкевич Я. В., который принял командование воздушными силами 1-й армейской группы. Это событие положительно сказалось на состоянии советской авиации в этом конфликте. В боях 22- 26 июня наши летчики сбили около 50 самолетов противника, установив равновесие в монгольском небе.
27 июня японские ВВС совершили массированный налет на советские аэродромы. Им удалось уничтожить 19 самолетов, ограничившись потерей двух бомбардировщиков и трех истребителей. Во время воздушных боев 22-28 июня потери Японии составили около 90 машин, что являлось серьезным ударом для ее авиации. Советские ВВС потеряли 36 самолетов. Красные звезды обеспечили себе господство в воздухе до конца войны, несмотря на ожесточенное противостояние японцев. Численное превосходство и развитая авиационная промышленность давали неоспоримый козырь в руки советских ВВС. Для японской же стороны с их объемами производства крупные потери были катастрофой.
И-16
20 августа части РККА перешли в широкомасштабное наступление, которое предварялось массированной артподготовкой и авианалетом. В операции приняли участие 581 самолет. Советские бомбардировщики под прикрытием истребителей перемалывали японские позиции, тем самым облегчая работу наземных атакующих сил.
Боевые действия были прекращены 15 сентября 1939 г. по просьбе японской стороны. Победа была за СССР. В боях Советский Союз потерял 207 самолетов, Япония – 162 (цифры спорные, так как вследствие пропаганды с обеих сторон точные данные установить трудно).
Описание матчасти противоборствующих сторон
Матчасть советской авиагруппировки в момент начала военных действий состояла из истребителей И-15бис, И-16, бомбардировщиков СБ и многоцелевых Р-5.
И-15бис, истребитель-биплан с неубирающимся шасси, был безнадежно устаревшей машиной, которая не могла на равных бороться с новейшими японскими самолетами. В свое время он неплохо показал себя в Испании и Китае. Основными достоинствами самолета были хорошая маневренность, устойчивость и сильное для того времени вооружение (четыре пулемета ПВ-1 7,62 мм). На машине был установлен двигатель М-25В (750 л.с.). Кроме пулеметов самолет мог нести бомбовое вооружение (150 кг). До середины лета И-15бис был основным истребителем советских ВВС в Монголии. Впоследствии его заменили «Чайками».
Р-5
И-16 тип 5 (ими оснащался 70-й ИАП) был скоростным истребителем-монопланом с убирающимся шасси. К сожалению, имеющиеся самолеты не смогли активно применяться в воздушных боях по причине крайней изношенности. На их замену пришли модификации истребителя. Сначала это был И-16 тип 10 с двигателем М-25В и четырьмя пулеметами ШКАС 7,62 мм. Потом был И-16 тип 17, который вооружался двумя ШКАСами и двумя 20 мм пушками ШВАК. В этой модификации усиление вооружения привело к увеличению масса, что негативно сказалось на маневренности. Для схваток с японскими истребителями он мало подходил, поэтому использовался в основном как штурмовик. На И-16 тип 18 стоял новый двигатель М-62 (800 л. с.).
Модернизация И-16 проводилась и в полевых условиях. К примеру, на типе 10 проводили установку М-62. Чтобы снизить массу самолета с него снимали различное второстепенное оборудование, аккумуляторы и кислородные баллоны. Устанавливались держатели для бомб и неуправляемых ракет. Имело место использования ракет против воздушных целей (группа капитана Звонарева 22-го ИАП).
Массово применялся И-153 «Чайка». Это был биплан с убирающимся шасси. Данный самолет наряду с И-16 был основой истребительной авиации советских ВВС предвоенного периода. Несмотря на то, что новый самолет превосходил И-15бис, он значительно уступал японскому Ki-27 по летным характеристикам. Среди недостатков следует отметить путевую неустойчивость, которая очень мешала прицеливанию, и плохой обзор спереди, который обуславливался строением верхнего крыла.
Бомбардировочная авиация советской стороны была представлена самолетами СБ и ТБ-3. К этому времени СБ уже устарел и не мог использовать превосходство в скорости, новые японские истребители без труда догоняли его. В тоже время этот бомбардировщик отличался высокой надежностью и живучестью. Хорошо себя показал ТБ-3, во время конфликта была потеряна всего одна машина.
Наибольшую опасность для советских самолетов представлял японский истребитель Ki-27 «Накадзима». Это был цельнометаллический моноплан с неубирающимся шасси. Он превосходил все советские истребители по скорости, маневренности (он был самым маневренным истребителем своего времени) и скороподъемности. В тоже время Ki-27 сильно уступал советским машинам в вооружении (два пулемета тип 89 7,7 мм). Слабым местом была надежность конструкции, во время резких маневров самолет мог лишиться крыльев.
В связи с потерями японское командование вынуждено было задействовать устаревшие истребители Ki-10, с которыми советские летчики справлялись без особого труда.
Ki-30
Основным японским бомбардировщиком был Ki-30 (легкий бомбардировщик армейский тип 97). Преимуществом данного самолета была его высокая скорость (432 км/ч), которая позволяла ему (без бомб) безнаказанно уходить от советских истребителей. Еще одним активно применявшимся бомбардировщиком был Ki-21 (армейский тяжелый бомбардировщик тип 97), преимуществом которого было то, что он работал на высотах недоступных для советских истребителей. В конфликте также приняли участие бомбардировщики Ki-36, Ki-32 и «Фиат» BR-20, но их применение не было массовым.